Последовала пауза.

— Нас содержали здесь в замке. В тесном подвале западного крыла этого строения, там под большим камнем есть тайник, думаю, в нем до сих пор лежит ее переписка.

Сокол отпрянул от нее как от чумной. В его висках стучала кровь.

Анна словно отклеилась от стены и, пошатываясь, пошла прочь по серому коридору.

Робин возлежал на кровати в собственной спальне, а рядом взад-вперед ходил Артур.

— Я прекрасно понял необходимость этих стратегий, поэтому ты можешь не ночевать у меня сегодня, дорогой, — сказал король.

— И ты не обидишься? — в тон ему произнес глава клана Медведей.

Робин наклонился, чтобы снять сапоги, как вдруг дверь открылась, и влетел Эдвард.

Артур открыл было рот, чтобы отпустить шутку, но, увидев смертельную бледность на лице друга, сразу же закрыл его.

— Мне нужны магические пароли от подвалов в западном крыле.

Взглянув на него, Робин снял браслет с левого запястья.

— Вот возьми, любая дверь откроется при прикосновении.

Сокол схватил вещицу и вылетел в коридор, не заметив, что друзья последовали за ним.

Возле двери в подвал их ждал клерк с магическим определителем в руках и двое воинов, одним из которых был начальник королевской охраны.

Не выдержав прикосновения браслета, тяжелая дверь открылась, и из подвала вырвался затхлый воздух. Эдвард щелчком зажег факелы в помещении и рывком опрокинул лежавшую на полу тяжелую каменную плиту. Пошарив рукой в обнаруженном тайнике, он вытащил пожелтевшую стопку бумаг. Распечатывая конверты один за другим, дворянин передавал их клерку, а тот проверял листы и складывал в аккуратную стопку.

Когда работа была закончена, служащий твердо произнес:

— Все предъявленные письма подлинны и соответствуют заявленному авторству.

Блеск зеленых глаз Эдварда стал лихорадочным. Он кивнул начальнику охраны и тот подошел ближе.

— Лорда Элларда, графа Лиса и графа Террона немедленно арестовать и доставить во дворец. Если попытаются бежать, казнить на месте.

— Но как это возможно? Знать не одобрит этого, — запротестовал начальник охраны.

Не владеющий собой Сокол схватил военного за грудки.

— Вы не поняли приказ? — раздался тихий и оттого еще более грозный голос короля Робина.

— Нет, я все понял, — робко ответил воин.

— Выполнять, — произнес король, кивком указывая на дверь. Он подошел к клерку и, взяв у него письма, быстро их просмотрел. — Вот как…

Стоявший рядом Артур также увидел содержимое бумаг.

— Эд, ты как?

— На рассвете выступаем, — безучастным голосом произнес Сокол и ушел прочь.

В полудреме Анна лежала на душистом сухом сене и смотрела на свою подругу, возникшую в сознании.

— Если ты не вернешься в течение четырех дней, я выеду следом и разнесу этот каменный туалет на части.

— Все хорошо, не беспокойся, Рогнеда. Я скоро приеду.

— Конечно, я чувствую, что у тебя все хорошо. С кем ты там общаешься вплотную? У власти три клана, я ведаю их устремления и помыслы. Надеюсь, у них хватит ума вести себе прилежно.

Анна застонала:

— Ты сейчас дома и можешь делать, что хочешь, а мне завтра ехать через эти проклятые скалы, давай спать. Одному черту известно, что меня там ждет.

Рогда исчезла, и появился Ратмир.

— Ра, где ты? — прошептала Анна.

— Здравствуй, родная, мы тут решили немного отдохнуть.

— У меня к тебе важное дело. Есть мальчик — правнук моего друга, которому нужна помощь. Посмотри на него. Я хочу принять его в наш род. Что ты думаешь?

Десять минут Анна будто пребывала во сне, пока снова не услышала голос племянника.

— Я увидел его, и не против назвать братом. Спи…

Девушка безмятежно улыбнулась, вдыхая морозную свежесть и подмигивая звездам, заглядывающим под навес. «Бездонное небо — это к добру», — подумала она.

Худенький мальчик лет семи стоял возле свежей могилы, которую безжалостно закрывал падающий снег. Внезапно его настиг приступ кашля. Он упал на колени, и белое полотно обагрилось каплями крови.

Кто-то поднес чистый платок к его губам и обнял. Через несколько мгновений грудные звуки стихли. Ребенок полулежал на женских коленях и смотрел в излучающие тепло глаза.

— Ты кто? — спросил он.

— Я друг твоего прадеда.

Мальчишка отдохнул еще какое-то время и грубо вырвался из объятий.