Бренда посмотрела на Стеллу мутным взглядом.

— Что я сделала? — неожиданно прошептала она вялыми губами. — Я слышала, вы о чем-то говорили.

— Ничего плохого, — тихо сказала Стелла, чувствуя, что у нее защемило в груди. — Ты просто спасла мне жизнь. — Она наклонилась к Бренде и поцеловала ее в щеку. — В тебя стрелял мой дядя, — продолжила она. — Он собирался убить меня, но ты сделала шаг вперед и прикрыла меня. Сейчас он мертв. Он снес себе почти всю голову.

В этот момент в их разговор вмешалась мать Бренды, которую, естественно, интересовало только состояние дочери.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — ласково сказала она, поглаживая лоб Бренды. — Я знала, что ты вернешься к нам. Я знала, что Господь не позволит умереть такому замечательному человеку.

— Как твои дела, Тыквочка? — мягко спросил отец, вспомнив прозвище, которое дал дочери в детстве. — Может быть, тебе что-нибудь нужно? Что тебе принести? Может, ты хочешь что-нибудь поесть или выпить?

Бренда скорчила гримасу и провела рукой по животу.

— Я позову сестру, — быстро сказала Стелла. — У нее что-то болит.

— Не уходи, — еле слышно прошептала Бренда. — Что ты выяснила насчет зажигалки «Зиппо»?

Стелла весело рассмеялась:

— Похоже, что ты снова приступила к расследованию?

— Ты угадала, — сказала Бренда, а на ее губах появилась едва заметная улыбка.

— Не думаю, что это представляет сейчас какой-либо интерес.

— Хорошо, — сказала Бренда, — тогда скажи, пусть сделают мне укол или что-нибудь в этом роде. Я чувствую ужасную боль, — она коснулась бинтов на животе, и ее лицо перекосилось, но не от боли, а от чего-то другого. — Я никогда больше не смогу надеть бикини — у меня останутся ужасные рубцы.

Не захотев возвращаться в гостиницу, Стелла поехала к Марио.

— Как ты здесь оказалась? — удивленно спросил он, открывая дверь и немного отступая назад.

— Могу я переночевать у тебя? — спросила она. — Дядя Клем покончил с собой сегодня вечером. Это произошло при мне.

Марио, казалось, остолбенел от удивления и не мог произнести ни слова.

— Я всегда думала, что это отец поджег наш дом, — начала рассказывать Стелла, когда они уселись на софу в гостиной и Марио попросил ввести его в курс подробностей случившегося. Заметив, что сестра чересчур возбуждена, он пошел на кухню и принес бутылку вина. Стелла залпом выпила бокал и почувствовала некоторое облегчение.

— Ты никогда не говорила мне об этом, — сказал Марио и снова наполнил ее бокал.

— Я очень хорошо помню выражение его лица, когда увидела его ночью у моей кровати. Он держал над головой топор, — продолжала Стелла, — и я подумала, что он хотел убить меня. Ты не представляешь, какое облегчение я испытала, когда в результате эксперимента убедилась в том, что мои подозрения не имели ничего общего с тем, что произошло в действительности.

После того, как Стелла рассказала о махинациях дяди и о его самоубийстве, они оба какое-то время молчали.

— Ты помнишь тот момент, когда Клем направил на меня револьвер? — спросил Марио. — В то время Дэнни еще жил у них и часто ругался с дядей. Однажды ночью полицейские привезли его домой на патрульной машине. Дядя Клем был тогда просто взбешен. Именно поэтому я и решил уйти от них. Мне показалось, что дядя Клем набросился на меня только потому, что у него было много проблем с Дэнни. Но я никогда не предполагал, что он каким-то образом связан с поджогом. Сейчас-то я понимаю, каким страшным он был человеком: будь он нормален — не стал бы угрожать племяннику револьвером.

Стелла вспомнила, что, поскольку ее дядя и тетя были бездетными, незадолго до пожара они взяли на воспитание чужого ребенка. Стелла видела этого парня только раз в жизни, когда они всей семьей приехали к дяде Клему на обед. В то время Дэнни был довольно крупным, грубоватым парнем примерно шестнадцати лет, который, казалось, не умел улыбаться. Он оказался очень беспокойным малым и доставлял дяде немало хлопот.

— Им не следовало брать в семью такого большого парня, да еще тогда, когда сами они были далеко не молодыми. — Стелла замолчала и задумалась. — Меня удивляет, что дядя Клем вообще согласился взять Дэнни, — сказала она через секунду. — Он должен был понимать, что из этого ничего не получится. Может быть, на этом настояла тетя Сара? Но так или иначе к шестнадцати годам личность ребенка уже почти полностью сформирована, а характер определился, и изменить его нельзя. А именно это, видимо, пытался сделать дядя Клем. — Стелла допила вино и поставила бокал на стол. — Интересно, что потом произошло с Дэнни?

— Я ничего об этом не знаю, — сказал Марио и пожал плечами. — Скорее всего он сидит в какой-нибудь тюрьме. — Затем он оживился, вспомнив нечто занятное. — Сегодня я получил посылку. Не знаю, что в ней, но на обратном адресе указано, что она пришла из офиса окружной прокуратуры Хьюстона. Адресат — какая-то криминалистическая лаборатория, вот я и подумал, что эта загадочная посылка имеет отношение к тебе. Хочешь, я покажу ее прямо сейчас? Не думаю, правда, что в ней что-то важное, — она совсем маленькая.