Трис уставилась на него, раскрыв рот.

–  Ну и народец, - сказала она наконец. - Мне их ввек не понять. Ему следует пытаться найти того, кто убил бедняжку, а не торчать в храме.

–  Тариоссцы смотрят на это иначе, - ответил Кис, и вздохнул. - Для них самое важное — распространение порчи. Интересно, а беспокоились ли бы они так сильно о том, что Дэйма погряз в смерти, если бы жертвы принадлежали к их драгоценной Ассамблее.

Он ставил тигель с песком и реагентами в горн на плавку, когда осознал, что забыл использовать перчатки или щипцы. Он ничего не почувствовал, кроме лёгкого ощущения тепла на коже. Поставив тигель, он поднял ладони и посмотрел на них. Единственным изменением было немного пепла на костяшках его пальцев. Кис сдул его, и заметил, что Трис на него смотрит.

–  А я и не знал, - заметил он, а потом поморщился от глупости своего замечания.

–  В случившемся с тобой есть и хорошие стороны, - указала она. - Можешь признать это, если хочешь. Обещаю, что не скажу «Я же тебе говорила».

–  О, нет, - парировал Кис. - Ты просто будешь эту фразу думать, очень громко.

Он посмотрел на Чайм, которая уселась на горне.

–  А ты не боишься расплавиться? - спросил он у драконицы.

В качестве ответа, Чайм свернулась калачиком, накрыла морду лапой и, похоже, заснула.

–  Не знаю, как много ты сегодня поработаешь над шарами, - заметила Трис после того, как Кис немного поработал в молчании.

Причесав Медвежонка, она вытащила книгу и начала читать.

–  Я наблюдала за тобой. Хотя твоя сила вернулась, она не настолько велика, как вчера утром.

–  Да вроде и не к спеху, поскольку он убивает где-то каждый второй день, но я всё же хочу попытаться, - сказал Кис, крутя стеклодувную трубку в одной из рук и одновременно прижимая к расплавленному стеклу шаблон чаши, чтобы придать ему соответствующую форму.

–  Тогда мы немного помедитируем, - сказала Трис, - и попробуем сделать шар после обеда.

Она подошла к дверному проёму и понюхала воздух:

–  Ночью будет дождь.

–  Он нам нужен, - рассеянно сказал Кис, ставя чашу в печь для отжига.

Его внимание захватила другая работа. Трис его не трогала, хотя один он вздрогнул, когда она пропела слова песни, которую он начал мурлыкать, сам того не заметив.

–  Так значит она и до Моря Камней добралась, - отметил он.

–  А я-то думала, что она добралась аж до Наморна, - парировала она.

Помедитировать им удалось только после обеда. Трис заключила мастерскую в свою магическую защиту — родичи Киса заскрипели бы зубами, увидь они, как легко было этой девочке-подростку обернуть своей силой всё здание — и объяснила Кису упражнение на этот день. Ему оно показалось нелепым. Где это слыхано — запихивать всю свою магию в маленький предмет?

Но она настояла, и Кис согласился попробовать. Сначала он выбрал в качестве предмета тигель. Потом он представил, что ссыпает в этот тигель весь свет своей силы, как если бы магия была песком, который он собирался накалить.

Однако, к его досаде, упражнение оказалось трудным. Сила противилась ему, пуская во все стороны разряды и вспышки, как это делали его молниевые шары. Похоже было, что пока Кис хватал и запихивал один отросток обратно в тигель, появлялись два новых. К тому времени, как Трис объявила об окончании упражнения, Кис был разгорячённым, вспотевшим, раздражённым и терпение его было на исходе. Погода тоже делу не помогала. Воздух был спёртый, неподвижный и вязкий. Когда Кис попросил Трис снять барьер, будучи убеждённым, что из-за него воздух в мастерской застоялся, она отказалась.

Кис вздохнул и подготовил сбор расплавленного стекла, хотя и сомневался, что сможет теперь сделать из него шар. У него затекла шея, устали руки, и сколько бы воды он ни пил, вскоре его снова начинала мучить жажда. Ближе к вечеру он снял с себя рубаху и кожаный фартук. Фартук лишь защищал его одежду от искр. На лёгкие ожоги его тело теперь не обращало внимания. Он подвернул штаны вверх до бёдер. Трис, раздражающая как никогда, пришла окутанной в ветерки, которые пробегали по её светло-серому платью и белым нижним юбкам, поэтому у неё лишь слегка вспотели виски и основание шеи.

–  На родине точно была одна хорошая вещь, - заметил Кис, вытирая тёкший со лба пот рукой, готовясь вытащить стекломассу из горна, - ночью там становилось прохладно. Конечно, зимы там — сущее проклятье. Полагаю, идеальных мест не существует.

–  А в Эмелане всё примерно как здесь, - отметила Трис, осматривая сделанные Кисом стеклянные чаши. - Как и в Капчене. Но там у нас дует морской бриз по ночам, даже летом. Мы с друзьями в обеденный перерыв иногда ходим на пляж и плаваем. Иногда мы не собираемся мокнуть, но потом Медвежонок отряхивается рядом с нами, и мы всё равно мокнем.