города от нас совсем недалеко, мы частенько туда выбираемся на поезде!

– Да?

Брат кивнул.

– Было бы замечательно.

Это развеселило его, и братишка стал махать ногами, при этом стараясь не задеть холодильник. Я

наблюдала за ним, пока он смотрел куда-то вдаль. Наконец, Бенджи произнес:

– Мама и папа разводятся.

Я заморгала. Не ожидала услышать это именно сейчас.

– Разводятся? – зачем я это переспросила, сама не знаю. Бенджи удивленно посмотрел на меня.

– Ты не знала?

– Я знала, что… Хм, - беспомощно обернувшись на дорогу, я мысленно спросила Марго и отца,

когда они собираются вернуться обратно в офис. – Я знала, что у них были проблемы.

Брат кивнул.

– Ну да. Они много ругались. И кричали.

– Мне… Мне очень жаль.

– Она говорила, что его ожидания слишком завышены, а он – что она смотрит на детали, вместо

того, чтобы взглянуть на всю картину.

Это определенно была дословная цитата.

– Ну и ну.

– А твои мама с папой тоже ругаются?

В нашем доме ссоры между родителями случались редко, если вообще случались. Мама была

очень упрямой, а папа научился добиваться своего обходными путями, так что их разногласия, как

правило, решались без повышения тона.

– Иногда. Не слишком часто, - пожала я плечами.

– Тебе повезло, - Бенджи снова начал болтать ногами. – Мои постоянно ссорятся. Ну, ссорились,

пока мы с папой не уехали сюда. Теперь они кричат по телефону, когда думают, что я сплю.

– Разве это лучше? – тихо спросила я.

– Они все равно ругаются, - развел руками он. – Просто я слышу не два голоса, а один.

Я кивнула и откинула прядь волос со лба Бенджи. По разговору не казалось, что он очень

опечален, но мне было понятно, что такое серьезное потрясение, как развод родителей, не может

не задеть ребенка.

– Знаешь, что? Я думаю, нам с тобой, нужно заключить пакт.

В глазах братишки зажегся огонек интереса.

– Пакт?

– Да. Соглашение. Давай договоримся, что с этого момента, - я взглянула на часы, - четырнадцатого

июля, пять часов вечера, ни один из нас не говорит о конце лета еще целый месяц?

– А если вдруг заговорим?

– Ну… Тогда, - я огляделась по сторонам, - тогда мы будем класть по доллару вот в эту бутылку! – я

протянула ему пустую бутылку из-под воды. – А четырнадцатого августа мы достанем все деньги,

которые здесь наберутся, и вложим во что-нибудь потрясающее.

– Например, в бургеры с креветками?

Я подмигнула ему.

– Пока не скажу, это секрет. Ну так что, по рукам?

– По рукам!

Мы пожали друг другу руки, и я вынула из кошелька помятую банкноту достоинством в доллар.

– Вот, пусть она будет здесь, - я запихнула ее в бутылку. – Надеюсь, там так и останется лишь один

доллар.

– И я надеюсь.

Тем временем, к нам подъехала следующая машина, и я встала, а Бенджи занял свою исходную

позицию у холодильника.

– Здравствуйте, - улыбнулась я, когда водитель опустил стекло. – Ваше имя, пожалуйста?

* * *

– Я знала!

Дейзи вздрогнула от неожиданности и обернулась. Увидев, что в проеме ее комнаты стою всего

лишь я, подруга видимо расслабилась.

– Ну, вот, ладно, я соврала, - она махнула рукой в сторону вешалки. – Но у меня была хорошая

причина для этого.

Разумеется, платье было прекрасно. Ненужная пышная юбка исчезла, старомодные рюши

пропали, все, что осталось от оригинала – небесно-голубой цвет. На вешалке передо мной висело

очень симпатичное коктейльное платье длиной чуть выше колена с расклешенной юбкой. Ворот

был отделан бусинами в форме мятных конфет. Другое платье, теперь уже розовое, лежало на

кровати подруги, оно было раскроено, но еще не готово.

– Дейзи, - тихо проговорила я, подходя к творению, висевшему на вешалке, - это потрясающе.

– Неплохо вышло, да? – подруга тоже посмотрела на свою работу и прищурилась. – Раз уж тема

вечеринки – конфеты, я все еще думаю, что бы такого конфетного сюда добавить. Не хочу, чтобы

платья были безумными, мне нужно сочетание веселья и стиля… Может, что-нибудь серебристое