Я вздыхаю.

 — Даже если они оба подозреваемых в данный момент, потому что я обзвонила сегодня почти всех, с кем они знакомы, больше похоже, что это Майлс. Хотя нападавший был в маске, но это явно была не Стефани. Она не кажется человеком, который может… а скорее всего не может… напасть на кого-то. Плюс, я не почувствовала огромных сисек, прижимающихся ко мне, когда он придавил меня к полу.

 Даллас хихикает.

 — А у Стефани огромные сиськи?

 Я с сарказмом замечаю, убирая его руку со своего лица:

 — О, можно подумать, ты не заметил.

 Он поднимается на ноги и поднимает меня с дивана, потянув за руки.

 — Детка, я не смотрел ни на чьи буфера с тех пор, как ты меня впервые оскорбила.

 Когда он произнес эти слова, я понимаю, что однозначно верю ему. Обхватив его за торс, прислоняю голову к его груди.

 — Давай-ка, уложим тебя в кровать. Завтра у нас будет много работы.

 Он ведет меня по коридору в мою спальню, и вдруг меня словно осеняет — так я могу запросто влюбиться в Далласа Осборна.

 Даллас не хотел оставлять меня одну этим утром, но сообщил, что у него назначена встреча, которая не займет много времени, и я пообещала, что немедленно позвоню, если замечу кого-то подозрительного.

 Он знает, что я могу о себе позаботиться сама, но всегда приятно иметь кого-то, кто беспокоиться о тебе. Из телефонного звонка от моей мамы, я узнаю, что она не сделала татуировку. По крайней мере, мне не придется беспокоиться об этом в данную минуту.

 Я не хотела вчера доставлять Кеннеди дополнительных неприятностей, из-за того, что произошло. Она была с Гриффином, и вполне возможно он сделал ей предложение. Как только я сажусь в машину, направляясь в полицейский участок, чтобы подписать рапорт, смотрю на часы, предполагая, что она скорее всего сейчас дома.

 — Какого черта ты не позвонила мне вчера? — тут же говорит она.

 — Ну, и тебе доброе утро, — со смехом отвечаю я.

 — Серьезно, Лорелей. Кто-то вломился в твой дом. И чью задницу мне нужно надрать? — спрашивает она.

 — Ты будешь рада узнать, что я отлично постояла за себя, — говорю я ей.

 — Ты вырвала ему глаз и ударила лбом? — спрашивает она взволнованно.

 Я смеюсь над ее возбуждением.

 — Нет. Я дала локтем в глаз и ногой по лицу.

 Кеннеди вздыхает.

 — Я сейчас расплачусь от счастья.

 — Хватит обо мне, как у тебя все прошло с Гриффином? Он сделал предложение? — спрашиваю я.

 В ее голосе не слышится смеха, а наоборот, мне кажется, что у нее действительно выступили слезы на глазах.

 — Да, сделал. Это было так романтично. Был счет один к десяти, Нотр-Дам имели мяч. Он принес мне сыр, возможно чеддер, и Принглс, кольцо было на дне.

 Только Кеннеди может решить, что это романтично.

 Я поздравляю ее и говорю, что рассказывая Пейдж, как Гриффин делал ей предложение, она должна немного присочинить по поводу цветов и струнного квартета, иначе Пейдж будет рыдать от горя.

 Остановившись у полицейского участка, я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся у меня на губах, входя через главные двери. Несмотря на то, что произошло вчера вечером, все закончилось довольно таки не плохо. Мы приближаемся к завершению этого дела.

 Я машу рукой приветствуя пару офицеров, направляясь к стойке регистрации, чтобы встретиться с Тэдом. Я отправляла сюда достаточное количество отчетов из нашего агентства «Единожды солгав», а также общалась с полицейскими по своим служебным юридическим делам, поэтому здесь я знакома со многими и со многим.

 — Привет, Лорелей. Тед говорил, что ты приедешь подписать рапорт.

 Я улыбаюсь одному из младших офицеров, останавливаясь у стойки.

 — Он у себя?

 Тот кивает и указывает в сторону коридора позади.

 — Да, в своем кабинете. Можешь пройти к нему.

 Я благодарю и иду вглубь коридора. Подойдя к двери, слышу, как Тед с кем-то разговаривает. Я останавливаюсь и прислушиваюсь. Если он занят, я вернусь в холл и подожду, пока он не закончит. Я начинаю разворачиваться, но второй голос заставляет меня остановиться на половине шага.

 — Клянусь… уверен, что ничего не испортил, — говорит Даллас.

 Мое сердцебиение ускоряется. Я понимаю, что не слишком красиво стоять под дверью и мне стоит уйти, но что-то удерживает меня на месте.