"Осень, смотри, просто твой удар!"

– Такая красивая!
– почему-то вполголоса выражает один из солдат общее мнение.

– Переверните!

Так и есть! Кинжалом со спины, точно в сердце, ещё и гранёным. Она даже испугаться не успела.

– Богатая была...
– замечает кто-то.

Я не обольщаюсь. Ни будь меня рядом они бы уже делили украшения, да и одежду. Денег, особенно, здесь стоит немалых.

– Давно убили?

– Ночью. Может, даже утром.

– Непонятно тогда. Как к ним не относись, своих женщин они стараются защищать. Тут город рядом. В скольких поместьях были. Хозяева почти всюду сбегали. А эта словно о войне и не знала.

– Может, не местная?

– Как она сюда попала?

– Похитили. У нас.

– Если и похитили, то не у нас.
– показываю на левую руку, - Что видишь?

– Ничего.

– У тебя, что, матери не было?

– И сейчас есть.

– Повезло. Она браслета не носит?

– Носит.
– и замолчал. Понял.

– Смотри, лицо какое ухоженное. Глаза накрашены, брови подведены, помада, пудра. Это всё не быстро делается. Она тут жила. Дальше ищем.

Из другого десятка солдат подбегает.

– Там домики дальше. Маленькие и один большой. И там таких, - кивает на лежащую, - много нашли.

– Сколько?

Слышу приглушённые смешки. Знаю, над моей страстью к точным цифрам беззлобно посмеиваются.

– Не всё осмотрели, но человек двадцать точно.

Мертвецов видела уже достаточно. Убивала сама. Но те разы так не коробило. Одно дело наёмного убийцу пырнуть, или кавалериста пулей из седла выбить. И совсем другое дело здесь.

– Их отравили.

– Вижу. Только непохоже, что их заставляли это пить.

– Ту, во дворе зарезали.

– По дороге просто попалась.

Из бокового коридора выходит солдат.

– Там они жили. Ещё двое. Похоже, больных в постелях зарезали.

– Тут служанки должны были быть.

– А они и есть. Во внутреннем дворе. Поколоты.

– Убегали?

– Мне показалось, почти все сами под удар подставлялись.

– Совсем тогда ничего не понимаю. Так, скачи к Госпоже, доложишь, что видел. Пока ответа не пришлёт, ничего тут не трогать. Тел в особенности. Сотник, пошли комнаты поглядим.

Если честно, мне просто страшновато в одном месте с мертвецами.

Обставлено тут всё... Не сказала бы бедно, но и до роскоши настоящей не дотягивает.

– Смотрите, тут такая же книга!

Протягивает средних размеров в кожаном переплёте. На обложке вытеснен иероглиф "Книга". Что за бред?

Листаю. Ну точно, священные тексты почитателей казнённого. На всякий случай проверяю бумагу. Судя по знакам - с наших мельниц. Госпожа чем больше находит вещей, сделанных у нас, тем веселее становится. Любимое выражение в последние дни: "насколько же я их переоценила!"

– Может, тут школа какая у них была? Некоторые ещё дети совсем.

– Школа!
– смеюсь, ибо тишина бьёт по ушам.

Школа... Чтобы сотворил Безглазый, возьми он замок? Одного взгляда в лицо казначея без маски достаточно для понимания. Но здесь произошло что-то другое. Никакого вражеского нападения не было.

– Здесь не могло быть школы. От слова совсем, - поднимаю книгу,- они считают, женщинам, для жизни достаточно здесь написанного. Да и вообще, чтение разлагающе для слабого женского ума.

Швыряю эту мерзость в угол.

– Сюда подойдите.

Столик с зеркалом и всякими пудрами да помадами. Сотник откровенно ухмыляясь, протягивает мне флакон для духов. Нашей работы.

– Кажется, догадался, чему их тут... учили. Знал бы раньше - коней бы загнал, а девочек бы спас.

Рассматриваю флакон повнимательнее. Сотник смеётся почти не таясь.

– Знаете, что это такое?

– Настойка красного корня.

– Для чего применяют?

Ухмыляюсь в лицо.

– Чтобы стоял и не падал.

Обескуражен.

– Не думал, что вас ещё и этому учат.

– Ну, так ведь не самое ненужное в жизни умение. Там ещё такое есть?

– Да.

– Всё равно, непонятно, зачем их поубивали?

– Согласен, глупо. Где солдат много, неважно по какую сторону стены, могли бы подзаработать.

– Что-то мне подсказывает, ты бы им платить не стал. Не Весёлый квартал в столице.

– Они даже для лучших домов этого квартала слишком хороши.

– Были.

– Пусть были. Город возьмём - будем знать, кого искать.