Неужели Маркус беспокоится о том, что наш разговор могут слышать окружающие. Я полагала, что такому громиле как он нечего бояться. Кажется, у кого-то не лады с законом.

– Разве тебе есть дело до прохожих? Им - то точно до тебя нет дела, - секунду обдумываю, как ему преподнести свою мысль. – А полиция, думаю, тобой заинтересуется, - понимаю, что мои угрозы, возможно, звучат для него смехотворно, но я просто обязана защитить всеми мыслимыми способами свою жизнь и своего ребёнка. Иначе, что я за мать?

– Я бы тебе не советовал соваться к копам, милашка, - прищуривает он глаза и поглаживает пальцами свою бороду, обдумывая дальнейший шаг. – А то смотри, как бы твой бизнес от этого не пострадал.

Да, неужели? Он что издевается?

– В отличие от тебя, я честно веду свои дела, - заявляю без лишний скромности.

– Всегда найдётся пару грешков, - усмехается. – На то он и есть бизнес.

– Мне скрывать нечего, - говорю и целенаправленно начинаю шагать к стоянке, где припаркован мой автомобиль, закончив тем самым наш с ним «разговор по душам».

– Миссис Картер, мы не закончили…, - слышу вслед слова Маркуса, но не останавливаюсь и не оборачиваюсь. Мне просто нужно уехать, чтобы этот идиот не почувствовал себя повелителем мира либо хозяином этой ситуации. Ни за что.

Сев за руль своего автомобиля, раздается звонок моего мобильника. На экране высвечивается имя Николаса. Наверное, он уже забрал Райли, и они едут домой.

– Привет, - ответив на звонок, завожу двигатель автомобиля и выезжаю из парковочного кармана. – Подожди секунду, - перевожу наш разговор на громкую связь.

– Стел, привет. Ты еще на работе? – слышу тревожные нотки в голосе Николаса.

– Уже еду домой. А вы с Райли добрались? – надеюсь, что у них все в порядке.

– Стелла, нам нужно срочно поговорить, - с трудом выговаривает Николас слова.

– Что стряслось, Николас? – он молчит, тяжело дыша в трубку, а мой взгляд застывает в ожидании. – Говори же.

– Кто-то забрал Райли из детского сада, и этот человек совсем не я.

– Что? Как такое могло случиться? – резко торможу и вцепляюсь руками в руль. – Кто ее забрал? Что за шутки, Николас?

– Я не шучу, я сам в растерянности и не знаю что делать, - тяжело, слишком тяжело вздыхает он.

– Что воспитатели сказали? – глаза начинает щипать от появляющихся слез.

– Ее забрал некто, назвавшийся твоим близким другом по имени Стэнли Бреннан. У тебя есть такой друг? – спрашивает встревоженный Николас. Я отчетливо слышу, что он крайне взволнован.

– Нет, нет у меня таких друзей, - прокручиваю в голове всех знакомых с именем Стэнли, но все тщетно. Я никому не доверяю забирать своего ребенка, только няне и близким.

– Стел, подумай, кто это может быть? – просит меня он.

– Ник, да я понятия не имею, - начинаю истерически кричать. – Что за…?

– Милая, успокойся, дыши ровно. Паника нам не соратник. Кто же это может быть? Давай подумаем, - предлагает он из добрых побуждений.

В тревоге начинаю судорожно теребить обивку руля, не в силах успокоиться. Меня охватила такая паника за своего ребенка, я в растерянности и не знаю, что же теперь мне делать. Где ее искать?

– Боже, Николас…,- начинаю всхлипывать, когда ко мне приходит осознание того, какая беда может произойти.

– Да, милая, - едва слышно говорит он.

– Кажется, я знаю, кто это мог сделать, - горячие слезы текут по моим щекам.

– Кто этот урод? – гневно отчеканивает он каждое слово.

– Маркус и его людишки, у меня нет сомнений! – и у меня действительно их нет, я в этом стопроцентно уверена. – Он хочет от меня денег, много денег. Райли лишь в этом деле для него пешка, - вытираю слезы, но это не помогает. У меня, кажется, истерика.

– Ты уверена, что это он? – спрашивает Ник.

– Это точно он. Больше некому, - закусываю губу и чувствую вкус соленых слез на своих губах.

– Стел, надо звонить в полицию. Это похищение, - Николас, кажется, расстроен и взбешен, не хуже моего.

– Да, ты прав, но нужно подождать. Я не хочу, чтобы ей навредили, - начинаю громко рыдать в трубку.

– Ты где? Я сейчас приеду к тебе.

Я называю Николасу свой адрес, и он кладет трубку. Я в панике и в ужасе. Я в диком страхе и вжимаюсь в кресло, закрыв лицо руками, как маленькая девочка, которая не знает, что же ей делать.