Шрифт:
Начали сказываться свежий ночной воздух и пешая прогулка. Мысли Данте постепенно приходили в порядок. Он вспомнил рисунок, найденный в бумагах мастера Амброджо.
— Скажите, мессир Веньеро, бывают ли у ваших галер паруса под килем?
Моряк замер на месте как вкопанный, уставился на поэта и выпустил его локоть. У Данте так сильно закружилась голова, что он схватился за плечо венецианца и закрыл глаза в надежде, что мир перестанет вращаться.
— Конечно, нет. Киль полностью погружен в воду. Зачем там паруса? — не отрывая взгляда от лица поэта, проговорил Веньеро. — Как вам могло прийти это в голову?
— Я видел корабль с парусами под килем.
— Где?! — Голос моряка доносился до Данте словно откуда-то издалека, но поэт все равно уловил в нем любопытство.
— Где?!
— В бумагах мастера Амброджо, — ответил Данте и начал рыться в карманах, но вспомнил, что оставил бумагу в Сан Пьеро.
— Какая странная фантазия! Амброджо был великим художником и строителем, но мало что знал о кораблях. Или же это — загадочная аллегория… Говорите, среди его бумаг был такой рисунок?
Глава XVIII
Королева или блудница?
Ступая по остаткам римской мозаики, Данте с Веньеро вошли во внутренний двор, теперь превращенный в конюшню.
Мозаика пола изображала терпящий бедствие корабль, окруженный черными дельфинами. На полу вокруг фонтана виднелись почти стертые временем и отсутствием ухода знаки созвездий и семи планет с их орбитами.
Весь двор бы некогда покрыт знаками Зодиака!
Данте растерялся.
Сколько раз топтал он здесь эти знаки, не замечая их в ослеплении сладострастия! Небеса Рая… А есть ли где-нибудь настоящий Рай? Неужели нет ничего, кроме этой пародии, вокруг которой шлюхи совокупляются со своими клиентами?!
Кое-где куски мраморной мозаики бесследно исчезли, но орбиты небесных тел еще можно было различить. Прямо перед Данте была орбита Венеры. Обнаженная богиня объезжала свои владения верхом на звезде.
Данте с Веньеро прошли круги орбит Марса, Юпитера и Сатурна и бесчисленное количество неподвижных звезд за эклиптикой. Там были арки над бывшими складскими помещениями, а справа виднелась узкая кирпичная лестница. Поднимаясь по ней, Данте услышал неподалеку чей-то саркастический смех. Он резко обернулся, думая, что смеется Веньеро у него за спиной, но смеялся другой человек, который стоял под аркой и смотрел на что-то в другом конце двора. Он был в одеянии стражника.
Неужели эти негодяи за ним следят?!
Не без труда спустившись вниз, Данте с угрожающим видом направился к стражнику. Тот спокойно перевел взгляд на поэта.
Поэт заметил, как блестят его голубые глаза, остановился и нерешительно потер себе лоб.
— Это ты? — с удивлением сказал Данте, узнавая стражника.
Тот ничего не ответил, не отрывая голубых глаз от поэта.
— А я хотел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня ночью в церкви, — пробормотал поэт, протягивая стражнику руку. — Если бы не ты, я сорвался бы в провал.
Стражник слегка наклонил голову, качнув копной светлых волос.
— Мы всегда там, куда нас зовут, — ответил он, глядя куда-то вверх, и добавил: — Наверху вас ждут.
— Кто вас зовет? — спросил Данте, но стражник уже отвернулся от него и пошел к лошадям.
На вершине лестницы появилась женщина и остановилась в ожидании. Она была очень молода — почти девочка. Длинные распущенные волосы ниспадали темными волнами ей на плечи, обрамляя худое лицо. Наклонив голову, она смерила Данте дерзким взглядом и сладострастно облизала губы.
— Это опять вы, мессир Алигьери! Хотите ко мне в постель? — проговорила она, развязала платье и показала поэту голую грудь.
Визгливый голос блудницы резанул его слух.
Данте остановился в нескольких ступеньках от нее. Девушка сделала шаг вниз, наклонилась, коснувшись его грудью.
Поэт почувствовал странный запах. От девушки одновременно пахло животной похотью и какими-то дешевыми духами из тех, что продавались в лавках на том берегу Арно.
— Это ты, Пьетра?
— Да, это я, мессир Алигьери. Или я должна называть вас приором? — Девушка наклонилась к нему еще глубже и стала искать его губы своими.