*Позже, в 1979 г. в репертуаре театра вслед за "Добрым человеком и:) Сезуана" и "Жизнью Галилея" появилась и не оконченная Брехтом его «Принцесса Турандот, или Конгресс обелителей»

Корр.: Значит, основным из трёх направлений репертуара вы всё-таки считаете прозу.

Любимов: Я не стал бы делить их так: драматургия, поэзия, проза. Тут несколько иначе. Поэтические представления, начиная с "Антимиров"... Потом, если хотите, брехтовская линия - "Добрый человек из Сезуана", с которого театр начался, за ним - и "Десять дней...", и "Мать", и "Галилей", и "Зори...", и сейчас вот Абрамов... Ну и освоение классики - классического наследия, как мы понимаем его в наше время. Это и Мольер, и Шекспир, и Горький. И Пушкин. И Маяковский. И Брехт. Видите, все переплетено. Есенинский "Пугачев" - поэма. И драматургия, и поэзия. И классика. Вот в этом триедином русле и складывается репертуар. Сейчас вот Гоголя начали делать. Думаем о Достоевском, Чехове - прежде всего чеховской прозе, о Булгакове*.

Корр.: И опять наш разговор вернулся к прозе. Поэзия осталась побоку. Насколько я знаю, сейчас вы не готовите ни одного нового поэтического спектакля. Что это - кризис жанра?

Любимов: Ну почему... Столько прекрасных поэтов. Думаем о Твардовском сделать спектакль, о замечательном поэте. Блок, Цветаева, Пастернак... Да мало ли прекрасных поэтов?!

Корр.: Мало... Юрий Петрович, а сами вы пишете что-либо, кроме статей по проблемам театра?**

* В 1975-1982 гг. были поставлены "Ревизская сказка" (композиция по произволениям Н. В. Гоголя), "Преступление и наказание" (инсценировка Ю. Карякина, первоначально спектакль назывался "Родион Романович Расколькников"), "Мастер и Маргарита", была начата работа и над "Театральным романом". А.П.Чехов был представлен в таганской афише спектаклями "Вишнёвый сад" (постановка А. В. Эфроса, 1975 г. )," Три сестры" (1981, первый спектакль новой сцены) и кроме того, на малой сцене режиссер Е. Кучер подготовил спектакль по рассказам Чехова, который назывался "Жалобная книга". Этот спектакль не пошёл.

** Как раз в то время в журнале "Театр" (1973, № 11) была опубликована очень острая статья Ю. Любимова "В защиту профессии и профессионалов". А "Стансы" А. Вознесенского:

Вы мне читаете, притворщик,

Свои стихи в порядке бреда.

Вы - режиссёр, Юрий Петрович,

Но я люблю вас как поэта..

я услышу лишь через год.

Любимов: Писать приходится много. Почти все композиции, каждый спектакль сочиняю. Сейчас вот с Баклановым пьесу написали...

Корр.: (уже наслышанный): О КамАЗе?

Любимов: Нет, шире. О крупном строительстве. Но дело же не в точной привязке к месту - дело в характерах, людях, проблемах!

Корр.: Как ваш "Гамлет" - не трагедия датского принца, а трагедия человеческая, внетитульная что ли...

Любимов: Ну, это уж кто как понимает. В том и смысл искусства, что каждый находит в нём своё для себя. Потому и хотелось бы, чтобы все театры были со своим лицом. И зрителю интересней ходить смотреть, выбирать, что ему больше по душе.

Корр.: Ваш театр иногда называют сугубо режиссёрским, и это якобы сковывает актёров, мешает им проявить себя, свою индивидуальность...

Любимов: Это праздные разговоры. Не (выделил голосом) режиссёрского театра не бывает, а если есть, то это не театр, а так, нечто! Режиссёр задаёт тональность спектакля, систему координат, если хотите. Спектакль должен быть единым целым, как и книга, кстати. Нет ничего хуже разнородных сборников. Так вот, режиссура и должна найти это единое целое. И, по-моему, режиссёрский замысел не сковывает актёра. Наоборот, он помогает ему найти верное решение образа, верное самочувствие в спектакле. Знаете, я об этом уже не раз говорил, неудобно повторяться, но рецензенты, писавшие о раннем художественном театре, тоже видели в нем засилье режиссуры и утверждали, что в этом театре нет выдающихся актёров. А сколько их было!

Корр.: Тогда иначе поставлю вопрос: какие актёры, какого плана прежде всего, для вашего театра - самые нужные?

Любимов: Талантливые. Но, видите ли, жизнь наделяет разной степенью даровитости, и тут от нас мало что зависит. А если серьёзно, то для профессионального театра - не только нашего - наиболее желателен актёр, который многое умеет делать профессионально и сверх того - порядочен и неглуп. Который умеет подчинить свои эгоистические устремления общему строю спектакля, общей стилистике - это очень важно, потому что зачастую актёр идёт поперёк замысла и мешает этим и себе, в первую очередь, и созданию гармоничности всего зрелища, спектакля в целом. И ещё хороший актёр должен уметь остро подать и передать характер, логику, внутренний мир - и образа, который он играет, и автора.

Корр.: Вам не кажется, что на Таганке труднее живется тем актёрам, которые пришли позже, чем тем, кто делал "Доброго человека..."?

Любимов: Это кто как... Одни входят в театр довольно легко, другие сложнее, все зависит от характера, от актерских данных, от того, наконец, как сложится... Сложившемуся актеру приходить в новый театр всегда трудно, молодым проще. Но это же не только на театре так! И у вас в редакции, и в цехе, и где угодно...

От автора.