переигрываю. Улыбка должна быть естественной, а не защитным зонтиком, которым я машу

перед лицами людей и пугаю их до чертиков. Я должна немного поработать над своим лицом.

– Эй, Док, - Дженнифер улыбается в ответ, выглядя при этом, как виноватый кокер-

спаниель.
– Ты должна проверить сегодняшнюю работу Мози. Он реально сделала что-то

невероятное.

Они оба выглядят испуганными. Наверное, у меня помада размазана по всему рту и

зубам.

Дженнифер снова улыбается и изворачивается, потому что чувствует вину за то, что

говорила обо мне за моей спиной – за наслаждения моментом, чтобы сделать из меня суку. Но

на Мози это не действует, или, по крайней мере, я не вижу его вины. Он просто пялится и

пялится, его взгляд проникает сквозь меня пытаясь добраться до нефтяных месторождений

или до Китая. Он заставляет меня трястись и похоже я способна вызвать в нем лишь

небольшое колебание.

– Я посмотрю в понедельник. Меня ждут люди, - я перевожу взгляд на Мози, молча

принимая его вызов.
– Ты идешь с нами сегодня вечером?
– спрашиваю я Дженнифер, зная

что она будет держаться в стороне.

– Я уже собиралась закрываться. Вообще-то, мои родители сейчас в городе.

– Ну, ладно, так всем хороших выходных, - говорю я им, словно обращаясь к толпе. Я

машу им ручкой и, злясь, иду к лестнице.

Я наполовину спустилась вниз, когда Мози схватил меня за плечи. Я разворачиваюсь,

чтобы встретиться с ним лицом к лицу. У него жесткий взгляд и он смотрит так, словно хочет

драться. Он так чертовски красив, что мне почти больно смотреть.

– Я говорила тебе никакого панибратства. Постарайся держать свои руки при себе!
–

говорю я, выбрасывая невысказанные между нами обвинения.

– Кто такой Гуннар? Кто-то, с кем ты встречаешься?

– Прошу прощения? - выплевываю ему в ответ, и я злюсь, что он был так любопытен.

Все стало двигаться в плохом направлении. Я должна взять перерыв.
– Я ценю живопись, Мози. Но это то место, где я говорю тебе, что любые твои планы, которые ты, возможно, хочешь применить к кому-нибудь, кто работает здесь выведут тебя прямиком вон из этого

здания.

– У меня нет никаких планов.

– Дженнифер твой руководитель.

– А кому какое дело до Дженнифер?

Не могу сделать что-либо еще, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Я

тяжело дышу от того что мы оба так близко стоим друг к другу.

– Так давай просто назовем это первой неделей, и, начиная с этого момента, держи это

при себе, пока тебя не изменили наказание или не оправдали в суде. Это самый лучший совет, который я могу дать тебе. Учитывая, что это твое последнее предупреждение, - шепотом

кричу ему, и я осведомлена, что это все записывается нашей системой безопасности.

– Почему со мной ты не можешь быть самой собой?
– спрашивает Мози, выглядя

несчастным.
– Я просто хочу узнать тебя. Ты мне действительно нравишься, но ты как Форт

Нокс. Ты даже не позволяешь мне быть с тобой милым.

Он прав, и это заставляет меня вздохнуть и, сдаваясь, опустить плечи. У него

прекрасная интуиция, но это по-прежнему ничего не меняет. Я хочу быть честной, но я

должна быть очень и очень осторожной. Я не могу поощрять его, неважно насколько

правильным кажется быть рядом с ним или насколько мне это нравится.

Я сажусь на ступеньку и хлопаю по месту рядом с собой. Мози приседает широко

расставив ноги и облокачивается на перила.

– Я из Детройда, Мози. Штат Мичиган (Michigan), - говорю я, пытаясь покрутить

головой, пока говорю это.
– Я слышала, что ты спрашивал.

– Me chingan, - Мози улыбается.

– Что?

– Мексиканская шутка.

– Моя семья состояла и состоит из иммигрантов. У моих родителей нет работы. Она

была у них, но они потеряли ее. Я довольно сильно поддерживаю их обоих и мою бабушку, которая теперь нуждается в почасовом уходе. Мой брат с ними, но на самом деле его нет – он

никогда не был ответственным. У меня русская семья, но они очень старомодны. Я могу дать

тебе миллион объяснений по этому поводу, - говорю я, рассматривая свои кутикулы.

– У тебя русская семья и поэтому ты не можешь быть со мной самой собой?