– Эх, - потянул он мечтательно, будто уже отошёл от похмелья после состоявшейся свадьбы, - тут бы двоих-троих сразу выделить, для разнообразия наследственности, так сказать, да народ не поймёт.

– Ты мне брось, девке голову дурить!
– сурово нахмурился более рассудительный Могуч.
– Мужиков ему мало. Вот родит сына, тот пусть и окучивает всех вподряд, а нашей гулять нечё! Это резерв дитятям подрывает и характер мамаши портит. Замуж!

Приговор был вынесен так сурово, будто обсуждаемая всю свою жизнь только и занималась тем, что блудила с любым мужиком да обортами баловалась, чтобы родня не заругала.

– Так я ж не против, - тут же пошёл на попятный любитель человеческой селекции.
– Только чтоб, сыновей минимум пятеро!

– Девку бы тоже надо, - заметил второй.
– С девкой ей веселее будет.

– Может потом и девку, - отмахнулся "заводчик", - но чтоб пятеро точно. Нужно род поднимать. Помнишь то землетрясение в Зиргуе, когда разом три ветки выкосило, а четвёрную, на другой стороне моря, смыло?

Седой согласно покивал, но с присушей ему рассудительностью добавил:

– Шестерых может не потянуть. Болеет часто, да и источники сплошь национализированы, сам не подкачаешься.

– А если заменить одного мальчика на двух девочек?

– Количество от этого не изменится.

– Тогда давай двойняшками, - азартно подхватил курчавый.
– Двойняшками можно сразу десяток выбить!

Его товарищ тяжело вздохнул:

– А нагрузки на спину, а уход, а кормление? Её ж придётся сразу за Князя или Царя выдавать, чтобы всех прокормить. Хотя идея, в сущности, не плохая...

Яританна Чаронит искренне полагала себя человеком флегматичным и весьма терпимым, особенно к вышестоящим и превосходящим по силе людям. К ним вообще следовало относится, как к душевнобольным: со всем соглашаться, говорить мягко и всё время улыбаться. Такой подход значительно экономил нервы и время. С превосходящими силами такого масштаба и вовсе здравый смысл подсказывал переходить в режим восторженной дурочки и пылкой обожательницы. Однако нервное напряжение последних недель в купе с недавним заплывом в крови явно ухудшили её мозговую активность, притушили инстинкт самосохранения и, в целом, завершили формирование и без того мерзкого характера.

– Господа Могучи, - проговорила она самым отвратительным из имевшихся в её репертуаре тоном скучающей королевы, в котором умело сочетались превосходство, угроза, раздражение и безукоризненная вежливость, - раз уж речь зашла о продолжении рода, то позвольте поинтересоваться, каким образом со всем этим связанны конкретно вы?

– Так ты не знаешь!?!
– вскричал седобородый.

С его стороны негодовать после подобных эскапад было вполне естественно и даже педагогично, вот только содержание выраженного возмущение не могло не вызвать подозрений. Морально Яританна была готова к унижениям, угрозам и даже слабым пыткам, не предусматривающим сексуального насилия, но никак не явной обиде со стороны могучих исполинов. Внутренняя паранойя приподняла голову и настороженно зашипела, заставив девицу воинственно подобраться.

– Конечно, не знает, дурья твоя башка!
– кричал не менее возмущённый курчавый.
– Откуда ей портреты взять? Сам помнишь, как в нашу бытность малевали!

Их бытность, вероятно, была настолько давно, что сохранится изображения могли лишь в виде деревянных болванчиков в музее. По поведению и замашкам оба Могуча для подобной роли подходили идеально.

Басовитый гигант приосанился, одёрнул рубаху, поправил кушак, пригладил взъерошенные волосы под зычный перезвон височных бляшек и со всей возможной торжественностью провозгласил:

– Мы, твои предки, детка!
– и тут же испортил весь эффект, совершенно нелепо хихикнув: - Оба-на, стишком вышло!

Кажется, факт своего стихийного рифмоплётства настолько порадовал Могуча, что великан разразился глубоким, сотрясающим землю хохотом. То ли у исполина прежде были большие проблемы с поэзией, то ли сейчас не меньшие с чувством юмора.

– О-о-о, - иронично заметила Танка, как только гигант утих и попорченный слух вернулся хотя бы в одно ухо, - так Вы утверждаете, что один из вас знаменитый Ворожей, а второй, надо полагать, сам Великий Крив? Раз своих детей не осталось, так к кровнику примазался?

Новоявленный поэт осклабился и самодовольно кивнул, явно не распознав сарказма. Седой, отличавшийся большей прозорливостью, мрачно насупился.

– Ты бы за языком последила, - с явной угрозой начал он, пытаясь вернуть бесследно почивший авторитет пышущей во все стороны силой; но вышедшую из себя Танку было уже так просто не урезонить.

– И что вы мне сделаете?
– насмешливо уточнила девушка, без тени страха заглядывая в чёрные глаза Могуча, в чьей глубине полыхало лиловое пламя древней некромантской силы.
– Убьёте? Превратите в бездушную марионетку? Так ни то, ни другое конкретно меня уже касаться не будет. А перевоспитание... сами понимаете, что пытки могут ужасно подорвать моё здоровье и вам придётся вместе со смуглыми последками ещё пару веков разводить химер.