Шрифт:
— Мосты!
— Шоссе и железные дороги!..
— Всё, что сделают на заводах!
— Машины, тракторы!
— Ой-ой-ой! Уже и нашего города не видно! — с притворным испугом закричал Фелек. Весь класс дружно засмеялся.
— Ну, вот, видите, — сказала учительница, — как много всего предстоит сделать! А ведь вы далеко не всё перечислили, потому, что ещё не всё знаете.
— Теперь мы понимаем, почему он зовётся: великий, могучий шестилетний план! А прекрасный потому… — Ясь запнулся.
— …что задуман во имя того, чтобы всем трудящимся в нашей родной Польше стало ещё лучше, чтобы они жили ещё счастливее! — закончила его мысль учительница.
— Знаю, знаю! — закричал Фелек. — Это называется все-общест-вен-ный план!
— План для блага всего общества! — поправила его учительница. — А почему он такой? Потому, что над ним работали, составляли его лучшие, умнейшие люди нашей страны — коммунисты!
«Общественность — это мы!»
В третьем классе никто не остался на второй год. Отстающим помогали лучшие ученики, да и коллектив был очень дружный. Когда стали известны результаты экзаменов, оказалось, что почти все сдали на пятёрки и четвёрки. Это всем было очень приятно — ребята гордились своим классом. С ещё большей радостью они встретили известие о том, что в награду за успехи в учёбе весь класс едет за счёт школы на экскурсию к морю. Ура! Ура!
Поезд до Сопота шёл всю ночь, вагон был очень удобный, но никто из ребят не хотел ложиться спать. Ещё бы! Трёхдневная экскурсия на море! Разве тут заснёшь?
Кое-что о море ребята знали. Но знать и видеть собственными глазами — ого! Ведь это же совсем другое дело, правда?
— А какое оно, действительно, это море? — громко спрашивала Геля.
— Как! Ты не знаешь?! Оно широкое и глубокое, — смеялся Олек.
— А вот и нет! — заспорила Зося. — Возле берега оно вовсе неглубокое, и в нём совсем не опасно купаться. Только не надо далеко отходить от берега.
В Сопоте высадились рано утром. На улицах ещё было безлюдно. Ребята, внимательно разглядывая город, незаметно миновали несколько улиц и вскоре очутились перед зданием экскурсионной базы. Это был длинный одноэтажный красивый дом.
— А где же море? — закричали самые нетерпеливые.
— Здесь! Здесь! Не волнуйтесь, — успокаивала их учительница. — Вон там, в той стороне, за деревьями. Разве вы не чувствуете солёного морского ветра?
Ребята повернулись лицами в сторону моря. Может быть, учительница шутит? Солёный этот ветер или не солёный…
Никто не хотел отдыхать. Ребята хором заявили, что они «ни капельки» не устали и, кружась возле учительницы, пели:
— На пляж! На пляж! На пляж!
День был солнечный, чудесный, тёплый, а на морском берегу столько интересных вещей!
— Вон там парусник! Ребята, глядите — настоящий парусник!
— А там, налево, видите? Это моторная лодка!
— Ребята! Идите скорей ко мне! Тут что-то есть! — вдруг закричала Зося.
«Что-то» оказалось медузой. Извлечённая из воды, она была сейчас похожа на кусок желе. Те же, что плавали в море, напоминали правильной формы гриб.
После купанья ребята отдыхали и загорали, лёжа на мелком белом песке. Когда наступило время завтрака, дети очень неохотно уходили с пляжа.
— Тут куда лучше, чем на базе, — говорили они.
— Там как-то пусто, холодно… одни столы да стулья! — сказал Стах.
— А знаете что, ребята? — вдруг воскликнула Зося. — Давайте сделаем учительнице сюрприз, а? Украсим зал, и он станет уютнее и красивее, верно?
— А, что — правильно! Только как это лучше сделать? — поддержал Фелек.
— Насбираем цветов, сделаем букеты, а потом нарвём зелени и украсим столовую гирляндами, — сказала Зося.
— Правильно! У меня есть острый ножик, я могу нарезать веток, — отозвался Олек. — Вот удивится наша учительница такому сюрпризу!
Ребята нарезали на берегу веток, девочки нарвали цветов и зелени. Пока готовился завтрак, ребята успели украсить зал. Когда учительница вошла в столовую, она от неожиданности замерла на месте.
— Что это? Кто это сделал? — спросила она.
— Это мы все! — с гордостью ответила Зося.
— К вечеру украсим и спальни, сейчас мы не успели, — добавил Фелек.
Учительница почему-то покачала головой, но ничего не сказала и молча стала раздавать завтрак. Ребятам стало как-то не по себе — чувствовали что-то неладное, а что именно — не могли понять, и это вселяло тревогу.