Начитается, уснет; утром книги в шкаф под ключ, и пошел домой. Однажды в самый разгар интересного чтения позвонил телефон. Никогда еще не было, чтобы подняли деда Матвея с дивана среди ночи. Подошел к аппарату, взял трубку.

— Чего там? Кому не спится? — спросил ворчливо.

— Товарищ директор?

— Какой директор! До утра он тебе сидеть будет? Утром звони.

— Утром поздно, товарищ! Это десятник Черноклюев говорит, товарищ. Трубы лопнули, вода хлещет! Всюду названиваю, никто не отвечает.

— Какие трубы–то? — осведомился дед Матвей.

— На бетономешалках.

— А ты выключи воду. Возле механического ваши бетономешалки? Отсчитай, значит, от входа в цех пятнадцать шагов по метру… Ты часом не коротконогий? Ну вот, отсчитай, — там тебе колодец будет… А водопроводчики у тебя есть? Они пусть и лезут. Вентиль перекрыть надо. Сообразил? Чего — спасибо! А потом пусть трубы меняют. Чего же ты не отеплил их? Войлочком, войлочком обернул бы. На складе войлок есть. Завтра чтобы обернул. Не лето.

Следующей ночью дед Матвей сам позвонил строителям:

— Черноклюева к телефону, десятника! Черноклюев? Журбин с тобой говорит, от директора. Как вода у тебя? Трубы–то отеплил? Гляди, брат, чтоб никаких аварий. Ты нам плановую задачу не срывай.

Еще раз позвонили: дежурный из транспортного отдела. Семь вагонов лесу пришло, железнодорожное начальство требует, чтобы немедленно разгружали, порожняк обратно нужен. Дежурный спрашивал, разгружать или ждать до утра.

— До утра — они нам простой запишут, — сказал дед Матвей. — Народные денежки. Разгружай, и никаких!

— А у меня людей сейчас нету столько — на семь вагонов.

— Нету? — Дед Матвей задумался. Трудное положение! Начальство будить? А чего будить, подумаешь — семь вагонов! Не пожар и не потоп. — Ты мне… как тебя зовут–то? Мартьянов? Ты мне, Мартьянов, позвони минуток через десять. Решение скажу.

Дед Матвей положил трубку, постоял возле аппаратов, сел в директорское кресло. Народу на заводе ночью мало. Дежурные монтеры да механики, кочегары, вахтеры. Их с места не сорвешь, они при своем деле. Строители? Вот, пожалуй, строители!

— Черноклюев? — гудел он в трубку через минуту. — Прораб твой где? Один помощник? Давай его сюда! Товарищ помощник, тебе лес нужен? До зарезу? Есть семь вагонов… Я и говорю: хорошо. Вот, значит, разгрузить надо быстренько. «Кто — кто!» Журбин звонит, Журбин. Мобилизуй подсобников. Часика через три справлюсь.

Когда позвонил Мартьянов, дед Матвей ему сказал:

— Нажми на строительного помощника. Крути по тридцать девятому номеру. Он подсобников даст. Я распорядился. И доложи–ка мне потом, как дело пойдет.

В эту ночь дед Матвей на диван не укладывался и книжный шкаф не отмыкал. Он звонил по телефонам, справлялся о ходе разгрузки, расхаживал по кабинету — руки за спину, бубнил про трубы–горны.

«А не простая штука заводом–то руководить! — рассуждал он сам с собой. — Кто не знает — тому она легкая. Со стороны все легко, а покрутись, пораспоряжайся — узнаешь!»

Утром дед ушел, оставив на столе Ивана Степановича записку с кратким описанием ночных событий, с докладом о своем решении и о том, что на заре завод вернул порожняк железной дороге; никакого простоя не получилось, денежки сохранены.

Вечером он подровнял бороду ножницами, поужинал, стал натягивать валенки.

Вошел шофер Митя.

— Каким ветром занесло? — спросил его Илья Матвеевич, отрываясь от газеты. — Или срочное что?

— За Матвеем Дорофеевичем, — сказал Митя.

— То есть как? — Илья Матвеевич удивился.

— Обыкновенно, на машине. Директор велел.

Все переглянулись: не нагоняй ли деду ожидается? Не накуролесил ли? И самого деда Матвея взяло беспокойство: что, если он неправильно нараспоряжался? Не много ли принял на себя сторож директорского кабинета? Всю дорогу до завода он скреб ногтем за ухом; там почему–то чесалось, и коленка чесалась, и у ступни; только нос никакие силы не беспокоили — не в рюмку, знать, везут смотреть, нет, не в рюмку, — в глаза своей вине.

Но Иван Степанович встретил деда Матвея крепким рукопожатием и прочитал приказ: деду объявлялась благодарность за инициативные действия.

— Приказ приказом, — добавил Иван Степанович, — еще и от меня тебе, Матвей Дорофеевич, особое, личное спасибо.

— На одном деле стоим с тобой, Иван Степанович. Ты за него, и я за него.

С того дня и отдал Иван Степанович распоряжение — возить деда Матвея на завод и обратно в машине.

— Дедушка! — воскликнула тогда Тоня. — Да ты совсем как директор стал!