Шрифт:
— А я как раз видела такой чудесный сон! — не унималась Крыса.
— Вот и попробуй его досмотреть. А я посторожу. Вдруг тот жуткий придурок опять явится.
— Да пип с ним! Он наверняка уже сидит в уютной камере!
Она положила голову мне на плечо, закрыла глаза и вскоре заснула. Мне сделалось совсем уж страшно и одиноко. Я глядел в темноту и молча молился о том, чтобы с нами ничего не случилось.
— Все будет хорошо, — шептал я себе.
Но страх сделал свое дело — я начал себя жалеть. Мне так отчаянно хотелось, чтобы скорее взошло солнце! Я полез за телефоном, узнать который час, и обнаружил сообщение от Малыша Джо: «Мисс Габриэла Фелипе Мендес видела вас с Мари-Клэр по телевизору с Айсменом! Весь город только об этом и говорит!»
До утра оставалось еще долго. Дождь по-прежнему лил, и мне по-прежнему было страшно. Но мысль о том, что Габриэла и все наши друзья видели нас по телевизору, так согрела меня. Я отчего-то почувствовал, что не одинок.
Глава 17
Я открыл глаза, щурясь от солнца. Крыса стояла ко мне спиной.
— Сколько времени? — спросил я.
Она не ответила.
— Эй, я к тебе обращаюсь! Ладно, как хочешь. У меня есть кое-какие новости, а тебе я их не скажу.
Ее вдруг повело в сторону, ноги у нее подкосились, и она упала затылком прямо на землю. Я вскочил и сгреб ее в охапку. Ее начало сильно трясти.
— Не бойся, я с тобой!
Она стиснула зубы, изо рта у нее текла слюна.
— Ты должна быть храброй!
Руки у нее сжались в кулаки, ноги молотили по земле. Спазмы становились сильнее. Она закатила глаза и застонала от боли.
— Помогите! — закричал я.
Но вокруг никого не было. Ее лицо сначала побелело, потом посинело.
— Дыши! Дыши! — кричал я.
Но она не могла дышать, и ее трясло не переставая. Я крепче прижал ее к груди:
— Давай, надо дышать! А как же папарацци и прерии? Мисс Маунтшафт и балет? Как же Айс и драматическая карьера?
Подумай о Томми, о Гарольде, о Бегущей Лосихе, которую ты терпеть не можешь! Подумай о нашем потерянном дяде! О папе, о том, какой он был хороший! И как он нас любил! И как было бы здорово, если бы он сейчас был рядом!
Конвульсии чуть ослабели. Крыса перестала стонать, и с ее лица сошла жуткая мертвенная синева. Наконец спазмы перешли в небольшую дрожь, а потом и вовсе стихли.
Я держал Крысу в объятиях до тех пор, пока она не смогла разжать зубы, а потом еще немного. Дыхание еще вырывалось из ее груди со свистом, но припадок был уже позади. Я вытер сестренке слюну с подбородка и слезы со щек, погладил ладонью по лицу, а когда она открыла глаза, прижался лбом к ее виску:
— Если хочешь моккочино, мой мелкий грызун, просто скажи, и я тебе его куплю. Не надо больше устраивать таких представлений.
Я подложил свою куртку ей под голову и огляделся. Вокруг не было ни души. Несколько минут Крыса лежала тихо, а потом забормотала что-то. Сначала я ничего не мог разобрать, но потом она сумела выговорить:
— Увези меня домой, Боб! Иначе случится что-то плохое!
— Что?
— Не знаю! Я боюсь!
— Да ладно, ты же смелая.
— Ты меня бросишь, Боб!
— Я никогда тебя не брошу! Никогда!
Она попыталась приподняться. Я помог ей сесть и устроился у нее за спиной, чтобы она могла на меня опереться. Она обвела парк осоловевшими глазами.
— Мы сбежали из квартиры Айса, потому что вернулась Миа, — напомнил я. — Слушай, сейчас я напишу Джоуи, что ты нездорова, и попрошу приезжать скорее. Он все равно собирался. И Томми напишу. Они наши друзья, они помогут найти дядю Джерома. Поищем два дня, и если не найдем — вернемся домой. Как тебе такая идея?
Мы немного посидели молча, а потом Крыса выпрямилась и попробовала встать. Я помог ей. Она вроде уже держалась на ногах, поэтому я свернул спальники и собрал рюкзаки.
— Обещай мне, что не бросишь меня. Ты мой брат. Ты должен обо мне заботиться, даже если меня не любишь!
— Люблю! И буду! — Я перепугался насмерть. — И я тебя не брошу! Кто, кроме тебя, будет мне мозг выносить?!
Она не ответила, и это напугало меня еще больше. Я смахнул сухой лист с ее волос, обнял ее за плечи и повел из парка.
Мы нашли кофейню на Ист-Сайде, я усадил Крысу в мягкое кресло и потратил последние свои деньги на чашку моккочино. Потом написал Джоуи сообщение о том, что у нее был припадок. Спросил его, когда он вернется в Нью-Йорк. Потом написал Томми, что мы уже не у Айса. Потом посмотрел на Крысу. Удивительное дело, что с ней может сотворить какой-то там моккочино. На лице у нее снова заиграл румянец, и она уже рассматривала посетителей, оценивая их внешний вид.
— Поищем еще пару дней, — сказал я. — А потом вернемся домой, если хочешь.