«Вот за чем санитар охотился! — понял Таран. — Да сам попал в сети, дурак. Теперь на него навесят все, что захотят. А мы поможем нашему самому гуманному правосудию».

И Таран мгновенно придумал план, который, он был уверен, утопит санитара в болоте статей закона.

«Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло!» — усмехнулся Таран.

План так захватил Тарана, что он спрятал тетрадь Андреича в тайник, «на потом», а сам, завернув коробку в черный пакет, вновь покинул кабинет, в котором ему было так уютно и который мог потерять в любую минуту.

Узнавать, где живет санитар, чтобы подбросить ему коробку с желанным для санитара зельем, было поздно, да и небезопасно. Сопоставить интерес, проявленный Тараном к неизвестному до сих пор санитару, с неинтересной для следствия находкой смог бы и дилетант.

Да и зачем, когда Таран прекрасно знал другое: где находится личный шкафчик санитара, в котором хранилась его рабочая одежда.

Должность замдиректора по хозяйственной части давала возможность появляться везде, не привлекая внимания. Но Таран постарался не попадаться на глаза. Да и время ему помогло: перед концом рабочего дня все делают вид, что трудятся из последних сил, а глаза следят за ходом секундной стрелки.

Вскрыть рабочий шкафчик санитара для такого специалиста, как Таран, было плевым делом. На все ушла минута. Можно было бы обернуться и быстрее, но Таран здраво рассудил, что на целлофановом пакете могут сохраниться отпечатки его пальцев, поэтому достал коробку с наркотиками из пакета и завернул в рабочую форму санитара.

Вернувшись в кабинет, Таран позволил себе расслабиться: достал из сейфа бутылку армянского коньяка, плитку шоколада фабрики «Красный Октябрь», выпил полстакана коньяка, закусил ломтиком шоколада и, стоя у окна, закурил любимый «Данхил».

Приезд милицейской машины не остался незамеченным. Таран позволил себе даже позлорадствовать: «Летите, голуби, летите… Явились — не запылились».

Ожидая неизбежного визита, Таран спрятал коньяк и шоколад в сейф.

И вовремя. После осторожного стука в дверь в кабинет заглянули Тупин с Перовым.

— Михаил Иванович, а мы опять по вашу душу.

— Если вынимать не будете, то пожалуйста.

Почувствовав запах коньяка, друзья переглянулись.

— Что-то часто нас притягивает этот кабинет, — засмеялся Тупин. — Запах у него, наверное, особенный.

— Могу плеснуть коньячку! — улыбнулся в ответ Таран.

— Спасибо, не надо! Мы на работе.

Таран сделал было шаг к сейфу за коньяком, но гордо остановился и пожал равнодушно плечами.

— Мы задержали вашего санитара Иванцова, — заявил официально Перов.

— Вы обратились не по адресу: я не старший санитар, не замдиректора по кадровым вопросам или лечебным, научным и прочее, прочее, прочее…

Тупин внимательно следил за выражением его лица, но ничего нужного не прочитал, к сожалению.

— Вы хотите сказать, что не знаете Иванцова?

— Совершенно верно, вы очень догадливы. Моя деятельность не предусматривает необходимости общения с санитарами.

— И не можете ничего о нем сказать… — задумался Тупин. — А показать нам его рабочий ящик можете?

— Я здесь работаю недавно и не удосужился еще заняться проверкой рабочих ящиков. Вы очень пристрастны ко мне, капитан. Надеюсь, о каждой дырке в сортире вы меня не будете спрашивать? Хозяйственная деятельность предусматривает нечто другое, чем быть сантехником или техником-смотрителем. Обратитесь к сестре-хозяйке.

Таран позвонил Анне Ивановне, и та явилась ровно через пять секунд, ее закуток был совсем рядом.

Увидев Перова, она заметно смутилась.

— Анечка, — обратился к ней Таран, — товарищи из милиции. Покажите им рабочую комнату наших санитаров, в частности санитара Иванцова.

Анечке не надо было повторять задание. Она мило улыбнулась гостям и грациозной походкой двинулась из кабинета. У мужчин разгорелись глаза. Даже у женатого Тупина. И они заторопились из кабинета вслед за Анечкой.

Тупин опомнился первым, все-таки женатый.

— Вы, значит, были знакомы с Иванцовым. А то ваш шеф никого не знает, про кого ни спроси. Ни Андреича, ни Иванцова…

— Так он не по этой части, он по бабам ходок, кот паршивый. А я по должности обязана всех знать, халаты все у меня получают, ну, и все остальное.

Перов красноречиво щелкнул себя по горлу:

— Это — все остальное?

— И это тоже, — не смутилась Анечка. — Кому положено.

— А киношникам разве положено? — не удержался Тупин.