Шу только фыркнула в ответ и побежала умываться. Пусть вода холодная, подумаешь! В Сойке другой и не было, Бертран хорошо заботился о здоровье королевских детей: утром ледяное обливание, получасовая тренировка на свежем воздухе для согрева, завтрак без изысков — чуть ли не солдатская каша. Эх, как же хорошо там было! Вернуться бы…

— Поставь солонку.

Шу с трудом оторвала взгляд от книги и обнаружила зависший над столом макет Линзы, сделанный из мармеладных долек и ложек. Потоки изображала соль: она красиво завивалась спиралями, заодно обсыпая пирожные и фрукты.

— Ой, прости. Я нечаянно.

— Ты бы съела хоть что-нибудь. Полчаса грызешь одну галету.

Вздохнув, Шу закрыла фолиант и потянулась к чашке.

— Соль! — напомнила Баль, но поздно: мармеладный макет рухнул прямо на горку булочек, сверху приземлилась солонка, а тонкий слой соли покрыл весь стол.

— Ой. — Шу глянула на свой соленый чай, затем на чашку Балусты. — Прости, сейчас…

Она начертила над чашкой руну разделения и тут же отдернула руку: чай вскипел, пар выстрелил вверх, чуть не долетев до потолка. На донышке остались крупицы соли, окрашенной чаем.

— Недоучка, — сквозь слезы пробормотала Шу и сунула обожженные пальцы в рот.

Балуста, забыв про завтрак, подбежала к ней и обняла.

— Тише, малышка, тише. Подумаешь, ошиблась, с кем не бывает…

— А если я вот так ошибусь с Источником?

— Даже не думай об этом. Ты справишься.

Тяжело вздохнув, Шу отстранилась и оглядела стол. Несолеными остались лишь паштеты и омлет под серебряными крышками, да сок в закрытом графине.

— Без учителя вряд ли. Но, может быть, мне и не понадобится. Может быть, меня завтра же отправят в монастырь на острове Прядильщиц.

— Хватит. Вот, кушай омлет, кушай паштет и бегом к Берри. Только не вздумай идти к Бастерхази!

Шу виновато потупилась — Баль, как всегда, видела ее насквозь.

— Да… Ваше Высочество нельзя оставлять без присмотра, — покачала головой Баль. — Ну что ж, до двух часов Его Светлость Ахшеддин обойдется без меня.

На лабораторном столе, как всегда, что-то кипело, трещало, искрило, извергало клубы вонючего дыма и подпрыгивало, дребезжа металлическими частями.

— Уберите магию, у меня эксперимент! — проворчал Берри вместо приветствия и снова застрочил в блокноте, время от времени поворачивая какие-то рычаги и доливая в воронку маслянисто-радужной жидкости.

Шу лишь пожала плечами и свернула потоки как можно плотнее, чтобы чего-нибудь не повредить. Она давно привыкла к тому, что Берри жить не может без своих изысканий. Вот и сейчас, едва поселившись в Риль Суардисе, он превратил кабинет в лабораторию, а спальню наверняка приспособил под склад реактивов и железяк. Единственное, что осталось без изменений, это библиотека.

В белом фартуке и защитных очках, сдвинутых на лоб, с запорошенной гарью, но тщательно заплетенной бородой, Берри походил на полководца. Только командовал не солдатами, а приборами. В Сойке Шу не раз помогала ему в экспериментах: Берри задался целью научиться управлять стихийной энергией не нормальным способом, как все шеры делают, а с помощью хитроумных устройств. Извлекать нечто подобное молниям он умел еще лет двадцать назад — правда, Шу не понимала, ни как он это делает, ни, главное, зачем.

«Как Ваше Высочество не понимает! — недоумевал Берри. — Магия-то иссякает! И что будет с цивилизацией, когда Драконья кровь окончательно растворится в человеческой? Руны вам не освоить, ваш разум не приспособлен к такой точности и сложности вычислений. Шаманская волшба — тоже не для вас. Вот и останетесь со своим примитивным земледелием, без связи, без энергии, без медицины… Эх! Почему Драконья кровь такая нестойкая? Наверняка же, если провести полномасштабные исследования, можно вывести закономерности, и тогда…»

В такие моменты Шу казалось, что Берри готов и её распотрошить на лабораторном столе во благо науки. А может, использовать как подопытную мышку для выведения устойчивых шеров. Нет уж, пусть лучше Берри занимается энергиями — раз он говорит, что вскоре эти его молнии в банках будут освещать улицы вместо солнечных жуков и двигать корабли вместо Синих жемчужин и ветра.

Несмотря на то, что Шу и Баль молча сидели в уголке, ожидая окончания эксперимента, у Берри снова что-то не заладилось. Конструкция из медных пластин и трубочек, проводов, рычагов, шестеренок и маховиков заскрежетала, окуталась голубым огнем — точь-в-точь шаровая молния — издала жалобный пшик и умерла.