— В общем, в далеком 1680 году от берегов Камбоджи отошел британский торговый корабль «Лэнтем». Он направлялся в Китай, а затем в Индию, но ни в один из указанных пунктов не добрался, затонув где-то в заливе, возможно, даже недалеко от берега. А вез он — и тут я попрошу слушать внимательно — золото и фарфор.

— Грузовместимость? — деловито поинтересовался Бенни.

— От шестисот до семисот тонн, — сверился с записями Датч. — Небольшой корабль, и скорее всего, не забитый под завязку, но учитывая характер груза…

— Насколько я понимаю, — вмешался молчавший до того Рок, — до сегодняшнего дня основной проблемой было отсутствие информации о точном месте гибели судна.

— Точно, — согласился Датч. — И, как уже догадались наиболее умные, теперь у нас эта информация есть. У нас есть — да, да, Алекс, можешь теперь порадоваться — есть карта.

Ружичка показал жестами, как на него сходит небесное сияние.

— Насколько она достоверна? — Реви решила не терять напрасно время. Датч пожал плечами.

— Лично у покойного капитана я за спиной не стоял, секстан в руках не держал. Но наши общие знакомые уверяют, что координаты точны, и полагают, что мы достаточно квалифицированы и оснащены технически, чтобы осуществить хотя бы разведку и первичные работы по подъему груза.

Он многозначительно замолчал. Реви фыркнула.

— Ну мы уже все поняли про корабль, давай про условия оплаты!

— Небольшой аванс, — скромно сказал Датч. — И, при успехе, доля от добычи.

Команда замолчала, в полном составе уставившись в потолок, хмуря брови и шевеля губами в безуспешных подсчетах будущего богатства. Девушки и Ружичка ничего такого делать не стали, им было, по большому счету, все равно, их зарплата пока вообще не оговаривалась.

— Доля… — пробормотал Бенни.

— Есть небольшой риск, да, — признал Датч. — Но мы всегда работаем с риском. И если он оправдается — то даже два процента от, скажем, десяти тонн золота…

— Два процента? — снова вскинулась Реви. От возмущения она привстала, потеряла равновесие и снова плюхнулась на продавленный диван, задрав длинные стройные ноги. — Датч, ты на старости лет совсем одурел. Мы берем на себя охрененную работу, подставляемся как малолетки, рыская по морю с дурацкой картой и ныряя в каком-то случайном месте — за два процента от выдуманной прибыли? При том, что могли бы взять любой другой заказ и получить небольшие, зато реальные деньги? Серьезно? — Она снова вскочила.

— В общем-то, нет, — спокойно сказал Датч. — Сядь.

— А я думал, она приседания делает, — с каменным лицом сообщил Ружичка. — Встала-села, встала-села. Очень полезное упражнение, особенно когда со штангой.

— Во-первых, я сказал не «два процента», а «даже два процента», — пояснил негр. — На самом деле, оговоренную часть я сейчас оглашать не буду, но она была вполне приличной. Но поскольку Реви права, и процент от ноля все равно составляет ноль, то не будем затрагивать эту тему до получения хоть какого-то результата. Как ваш работодатель, я счел предлагаемые условия приемлемыми.

— Между «приемлемыми» и «приличными» есть большая разница, — пробурчала Реви, уставившись в иллюминатор.

— Здесь мы подходим ко второму пункту, — продолжил Датч. — Этот наш заказ — не простой. Скорее, это что-то вроде вступительного взноса в организацию нашей всеобщей знакомой — уважаемой Балалайки.

— О чем речь? — заинтересовался Бенни. — Одно дело — отстегивать процент за защиту и покровительство, а совсем другое…

— Кажется, я слышал от нее словосочетание «полноправное партнерство», — задумчиво сказал Датч. — Эксклюзивное право на подходящие по габаритам транспортные перевозки «Отеля Москва», в первую очередь. Приоритетное право на любые другие заказы, в случае нашего согласия. За фиксированную плату, об отсутствии которой нам так отчаянно плакалась только что Реви. Не так уж похоже на упомянутый тобой «процент за защиту», а, Бенни?

Он обвел глазами притихшую команду.