человек в чью голову летят совершенные яблоки *******!

— Это танцующее божество, господин Заратустра. – оказывается, большую

часть мыслей, Лютый Сублингвист говорил в слух.

— Не, скорей Шакьямуни.

— Какой–то сумрачный гений золотого сознания, где же сострадание?

Видели бы тебя твои паранты, в вашем все Преосвященстве, о Великий

учитель.

— Это лучше, чем блевать на иконы (упаси господи, верующему это

прочесть, к сожалению уже прочли).

Они улыбнулись, как вдруг, с ними заговорила печка, своим укрывающее,

бархатным теплом.

— .. . . . . . . . — говорит печка. — Мартин кивает.

— .. . . . . . . . . . . . . – продолжает печка — Лоренцо улыбается, словно румяное

яблоко. Вещество дает им передохнуть.

Трент

Познакомьтесь с древним исполином степи по имени Трент, дерево мудрее

ваших Ницше и Лейбницев, д–о–о–обрая тень мудрости, говорящая б–а–а–

а–а–архатным б–а–а–асом, живые обертона, так и обволакивают вашу

пустоту и желчность, сводя на нет, всю вашу злость.

— Он нас защитит.

— Защитит.

— Сильно защитит.

— Всегда защитит.

— Еще бы, с такими корнями, и таким взглядом. . наверное, раньше здесь

был лес, а он единственный остался.

Им слышится, как дерево говорит глубиннейшим басом, до самых корней:

«Я оберегу–у–у–у в–а–а–ас!»

— Да, мы ведь жители дома восходящего солнца.

Далекая древность передает вам привет, небольшая история, пропущенная

через руки толкинутых (Лоренцо одобряет) и эльфанутых, хотя, в Мордор

последних. Во времена общественной легализации веществ и отсутствия

нигилизма, наряду с гномами, орками, и прочими гражданами,

существовала некая третья сущность именуемая магией, она и сейчас где–

то рядом, но Тссссс! (берегите карму, просто слушайте!)

Существовал где–то на северо–запад от Вальхаллы, три познания в

прошлое к Шамбале, не доходя три поворота перед чебуречной

«Нефритовый воин», и как раз один грамм воображения, именно там. Был

один тысячелетний лес, переживший ни одно государство, ни одну

катастрофу, а даже целую бумажную фабрику, так заплевал ее сырьем, что

та подавилась и перешла на электронный формат. Лес был равнодушен, ко

всему, все, что его тревожит — его здоровье, его чистый дух, и не

порочность. Многие дроворубы, наломавшие в тех местах дров,

добровольно пошли на удобрения, так как за все нужно платить. То как же

это произошло? Достаточно камню обрести нюх, чтобы у него развилась

высшая нервная деятельность, а там и до самосознания недалеко, что для

нас год, — то для дерева минуты, что для нас жизнь, то для леса – одна

прогулка ветра. Это была причинно–следственная связь, рождения

сознания дерева – рождения первого энта. Вы думаете, он так, превратился

в энта встал и пошел бить туристов? Толкин долго высиживал в окопах, свои идеи,

пока ему не улыбнулся, мимо проходящий энт. Сначала существо,

пыталось разобраться в своих ощущениях, и как построить верные

отношения к этому: «Мне холодно – это хорошо, это плохо? Мне дождливо,

это верно, это неверно? Меня грызут насекомые, они добрые они злые?» В

общем, не будем пересчитывать, порядок становления его личности по

имени Трент. Спустя 481 год, он взрос и оторвался от своих корней, и пошел

сажать по миру, себе подобных, маленьких, потенциальных энтов. Отрывая

от себя веточки и сажая их в землю. А там немножко благосклонности

времени, дождика, и дроворуба на удобрения. Наверняка он попадал в

интересные ситуации, представьте, вы энт, гуляете себе, как обычно, в

хорошую погодку по лесу, а тут на тебя смотрит человек, ни манекен, ни

зверек, а самый настоящий человек! В школе этому Трента не учили,

пришлось импровизировать.

— Приветствую тебя, существо – все тем же бархатным басом.