– Алёна, будь она проклята, - непонятно ответила девушка. А я почему-то подумала, что она могла быть либо Беллой, либо Снежаной. В общем, ерунда какая-то на ум пришла. Ну не всегда же она в белом ходит, а Алёна, вполне современное женское имя.

– А вот и чай, - нарочито громко произнёс Никита, - девушки, присаживайтесь к столу, я сейчас.

Никита проворно налил в чашки кипяток, достал чай в пакетах, конфеты в красивой хрустальной вазочке, и с чувством выполненного долга подкатил своё инвалидное кресло к столу, расположившись между нами. Белоснежка, то есть, Алёна, опять отключилась от происходящего. Она сидела, не двигаясь, уставившись своими большими голубыми глазами в окно. А за окном светило яркое весеннее солнце. Просто красота. Только Белоснежку этот факт ещё больше расстроил, и она, отведя взгляд от окна, посмотрела на меня растерянно, будто мысленно спрашивая: "Почему?".

– Почему так?
– спросила она уже вслух. Губы её тряслись, из глаз потекли два ручейка слёз, оставляя на лице грязные дорожки.

– Почему я живу, а его уже нет, а? И солнце есть, и всё вокруг не изменилось, а его нет!
– последнюю фразу Белоснежка выкрикнула срывающимся каркающим голосом.

Мы с Никитой растерянно посмотрели друг на друга, не зная, как реагировать на слова девушки.

– Алёна, расскажи нам всё по порядку, спокойным, но твёрдым голосом произнесла я. Обычно так я разговаривала с потерпевшими на работе. Ведь основной моей функцией было разговорить человека, успокоить его. Я была в штате психологом, но в экстренных ситуациях наравне со всеми вытаскивала и спасала из завалов и покорёженных автомобилей потерпевших. Андрей был врачом, Коля водителем, ещё был командир нашей бригады и Костя. Но основная наша функция заключалась в одном, как можно быстрее вытащить человека из беды и доставить его туда, где ему окажут специализированную помощь. Случаи бывали разные. Сегодняшний я рассматривала, как часть своей работы.

– Я сегодня замуж выходила, - посмотрев на меня несчастными глазами, произнесла Алёна, - за Вовку.

И что было потом?
– спокойным и ровным голосом спросила я, боясь спугнуть её откровенность.

– А потом Вадик пришёл прямо в ЗАГС и сказал, что если я не передумаю здесь и сейчас, он убьёт себя.

– Так и сказал?
– не удержалась я.

– Так и сказал, - подтвердила Белоснежка. Слава богу, она не сбилась с повествования и продолжила:

– Он сказал, что любит меня и жить без меня не сможет. Ещё сказал, что без меня ему и жить-то незачем.

Алёна закрыла лицо маленькими грязными ладошками и горько разрыдалась.

– А Вадик, он кто?
– осторожно поинтересовалась я.

– Мы с ним с детства дружили, - глухо проговорила Алёна, не отрывая рук от лица, - пожениться хотели, когда вырастем. В школе за одной партой десять лет, затем в институт один поступили, и вдруг я Вовку встретила.

Алёна зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Никита подъехал к ней поближе, подставив девушке своё худенькое, но надёжное плечо. Она с благодарностью приняла опору и, размазав слёзы по грязному лицу, наконец-то посмотрела на нас осмысленным взглядом.

– Понимаете, я влюбилась. Вовка, он такой необычный, он лучше всех!
– Глаза девушки на мгновение засветились от счастья, но быстро вспомнив о том, что счастливой ей уже быть нельзя, она опять сникла.

– А Вовка как к тебе относится?
– Осторожно поинтересовалась я.

– Вовка, он прекрасный!
– Воскликнула девушка.
– Он меня на руках носил, цветы постоянно покупал!
– Алёна недоуменно посмотрела на наши вытянутые лица.

– Ну, правда! Вы что мне не верите?

– И где он сейчас, Вовка твой?
– Аккуратно поинтересовалась я. Никита сидел молча, лишь иногда с уважением поглядывая в мою сторону. Смешно, конечно, временами я сама тряслась, как осиновый лист, боясь, что девушка в любой момент закроется и не станет с нами разговаривать. А мне надо было срочно узнать фамилию и координаты Вовки или кого-либо из родных Белоснежки.

– Не знаю, - с удивлением посмотрела на меня Алёна, - Вадик ушёл сразу после того, как нас объявили мужем и женой. Представляете, он всю церемонию выслушал, затем подошёл к нам и сказал: "Будьте же вы счастливы, если сможете, - а прозвучало это, будто он проклял нас. И ушёл. А через пять минут позвонил на сотовый. Он у мамы был, телефон мой. Она мне передала трубку, я ответила на звонок. Мы уже на улицу вышли, по машинам рассаживаться собирались. А там Вадик. Говорит так спокойно, посмотри, мол, на соседнюю девятиэтажку...

Девушку начал бить озноб, видимо в воспоминаниях мы подобрались к самому страшному и окончательному финалу. Я знала, что сейчас ни в коем случае нельзя успокаивать и поддерживать девушку, иначе начнётся истерика, не остановишь.

– Я посмотрела, - продолжила девушка, немного успокоившись, - а там, на крыше человек на краю стоит, а в трубку Вадик мне говорит: "Видишь меня? Я ещё живой, тёплый, а через мгновение меня уже не будет, поняла?". И смеётся прямо в трубку, страшно так. Он таким не был никогда. Я ему кричу, что не надо этого делать, а он взял и прыгнул. В трубке только такой оглушительный удар услышала и всё. Телефон, видно, тоже разбился.

– Что было дальше? Алёна, говори, - тихо, но настойчиво произнесла я.

– Суматоха началась, крики, визг, ужасно.

– А ты?
– С нажимом спросила я.

Белоснежка посмотрела на меня удивлённо, будто сама хотела у меня спросить, а что же дальше-то было.

– Я? Я убежала, - растерянно произнесла она, - было страшно очень, я вообще чуть не умерла там же, на месте, но, почему-то, убежала. И всё. Дальше не помню ничего.

Я сопоставила расстояние от ЗАГСа до того места, где я нашла её. Получилось несколько километров. Как и сколько она бежала, чтобы добраться туда и бросаться под машины. Это немыслимо. Да её уже давно бы куда-нибудь определили, если бы она всё это расстояние от ЗАГСа до места нашей встречи бросалась бы под машины.