– Что?

Неслышными легкими шагами она подошла к Ивану, прижала ладонь к его щеке и запечатлела на шее несколько быстрых поцелуев.

– Помни меня.

Затем расстегнула полог палатки – и ушла, не оглянувшись. Он никому не рассказал о том, что произошло, и хотя порой ловил себя на мысли о нежной медсестре, однако искать новой встречи не осмеливался. Почему – кто знает.

Война шла своим чередом; Красная Армия наступала. Часть, в которой служил Иван, воевала в Восточной Пруссии. Один случай накрепко врезался ему в память. Он обыскивал огромный жилой дом на какой-то ферме и наткнулся на девчонку, совсем еще подростка, прятавшуюся в шкафу. Она лопотала что-то по-немецки и смотрела на него с мольбой и страхом. Иван слышал тяжелый топот башмаков других солдат. Он прекрасно знал незавидную судьбу девчонки. Он знал, что ей чертовски повезет, если озлобленные солдаты не придумают для маленькой немки что-то похуже изнасилования. Иван застрелил её, в сердце. Из милосердия, как он пытался себя убедить. Но легче не становилось. Почему это выпало ему? Почему именно ему?

Великая война, что тянулась долгих четыре года, – кончилась.

Иван прошел всю войну без серьезных ранений. Были в его жизни другие женщины, другие случайные встречи. Но вспоминал он лишь одну.

Спустя год – удивительный год мирной жизни – Иван водил трактор в колхозе, а временами, неизменно вспоминая при этом довоенные годы, подрабатывал механиком. Его талант снискал себе уважение среди товарищей, а однажды ему даже доверили чинить машину, принадлежавшую МГБ.

Дом, который достался Ивану, когда он вернулся в деревню после демобилизации, был невелик и требовал серьезного ремонта. Родительский дом, что стоял на той же улице, был и больше и крепче. Но родители Ивана не пережили войну, а в доме уже жили другие хозяева. Председатель колхоза, отписавший Ивану старую развалюху, на его вопрос о родительском доме лишь неодобрительно хмыкнул, словно говоря: «Ты, может, и получил пару медалей на войне, но здесь ты ничуть не лучше других». И теперь, вечерами, отработав смену в колхозе, Иван занимался починкой дома. Он подбирал обрезки досок везде, где только можно, любая щепка шла в дело, и даже вся незатейливая мебель была сделана Иваном собственноручно. Впрочем, он старался, чтобы его жилище никак не выделялось на фоне остальных: это все еще был скромный, небольшой домишка, хоть и полностью обновленный. У немца или американца он, пожалуй, вызвал бы презрительное фырканье, однако японец восхитился бы элегантной простотой его прямых линий.

То день был как многие другие. Иван совершенно вымотался, он почти не спал последние время, занимаясь починкой колхозного трактора. Из мастерской трактор забрал Олег, никудышный водитель, который ничего не понимал в моторах, да и не хотел. А это значило только одно: не сегодня, так завтра машину придется чинить заново.

Впрочем, это все потом. Сейчас он просто хотел спать. Прилечь хотя бы на часок. Он вытер руки засаленной тряпкой, закрыл мастерскую и отправился домой. Женщину он увидел издалека. Она торопилась ему навстречу, почти бежала. И с ней была девочка лет восьми, которую она тащила за руку. Иван застыл на месте. Не может быть. Неужели это она? Или он просто спит на ходу? Она бежала к нему, а он был не в силах двинуться с места.

– Иван. Ваня. Разве ты меня не узнаешь?

– Татьяна? Таня… Это в самом деле ты… Но как ты меня нашла?

Он вдруг почувствовал, как его пнули в ногу. Раз и другой.

– Это моя мама! Моя! Отстань!

Иван удивленно взглянул вниз. Девочка, сердито нахмурившись, снова пнула его под колено, а затем еще ударила по ноге маленьким кулачком. В детских чертах безошибочно узнавалась стоящая рядом взрослая женщина.

– Твоя дочь, – сказала Татьяна.

– Скорее, твоя. На меня она совсем не похожа.

– Она сильная. Совсем как ты.

Ну что ж, по крайней мере, приходилось признать, что бить и пинаться девчонка умела как следует.

– Лиза, прекрати. Это твой папа.

– А вот и нет, мой папа умер на войне!

Женщина быстро и пронзительно взглянула на Ивана.

– Это я ей так сказала. Знаешь, было время я думала, что ты погиб. Тогда, под Москвой, с фронта дошли слухи, будто вся ваша рота пала в бою.

– Так и было. Уцелел только я да еще пара человек.

Иван поднял девчонку на руки. Та, не раздумывая, стукнула его по носу, а потом разревелась.