– А вы что думаете, ваше высочество? Есть, конечно, еще вариант разыскать упавшую гондолу и ожидать помощи вместе с остальными.

– Можно было бы подумать и об этом...
– неопределенно заметила она, а я продолжил:

– Правда, меня несколько... как бы это сказать, беспокоит принц. Предпочел бы держаться подальше от него, даже если вы сочтете это трусостью. После того, как он вдруг отправил за мной убийцу...

– Убийцу?!
– вскинулась Алиса.
– Какого убийцу? Принц что, хотел тебя убить?!.. За что?

– Не отказался бы узнать, - поморщившись, я кратко описал события в трюме.

– Погоди, так он приревновал тебя к сестре?!
– Алиса изумленно оглянулась на принцессу, которая слегка покраснела и смущенно опустила глаза. Мне осталось лишь пожать плечами.

– Так утверждал его клеврет.

На память вдруг пришла еще одна сценка, последовавшая за драматичной дуэлью в трюме.

– И кстати...
– задумчиво проговорил я, переведя взгляд на телохранительницу.
– А что это было? Тогда совершенно некогда было раздумывать, но теперь я вспоминаю, что встретил в трюме Брунгильду с двумя парашютами и транспортным мешком...

Грегорика и телохранительница тревожно переглянулись.

– Невольно закрадывается подозрение... уж не собирались ли вы спрыгнуть с парашютами? Но потом началась эта катавасия в зале... а!
– новая мысль заставила меня стукнуть кулаком по ладони.
– ...Так, может быть, и дневник для вас представлял не чисто исторический интерес?

Глядя на Брунгильду, принцесса вопросительно приподняла бровь. Та недовольно пожала плечами, словно смиряясь с неизбежным. Грегорика повернулась к нам и с серьезным выражением заговорила.

– Отдаю должное вашей проницательности, господин Немирович. Я не хотела говорить об этом раньше потому, что секрет принадлежит не только мне. Сейчас обстоятельства изменились, и думаю, что дальше таиться от вас нет смысла. Но я попрошу хранить тайну и не обсуждать ее с посторонними. То же самое относится и к госпоже Саффолк и госпоже Госпич. Вы согласны?

Алиса подозрительно нахмурилась, но все же кивнула. Весна последовала ее примеру. София лишь презрительно поморщилась в ответ на сделанное для нее исключение. Видимо, принцесса сочла, что спрашивать инсургентку бессмысленно - у нее, как у пленницы, все равно не было права голоса.

– Мы с вами уже говорили об оскорбительных попытках бросить тень на память императора Траяна, верно? Могу поклясться - за ними стоят известные фигуры из Сената. Отвратительные политиканы - самый мягкий термин, которым их можно назвать. Они наверняка пытаются отвлечь внимание от своих ошибок и злоупотреблений или прикрыть некие неприглядные дела. Судя по тому, как плевался ядом госсекретарь МакКлинток на последнем праздновании Дня Свободы, он, как минимум, один из вдохновителей кампании.

– Кстати, да!
– заметил я.
– Потом еще иронизировали: "Куда пропали средства, выделенные на строительство социального жилья? Не иначе, дотянулся, проклятый Траян".

– Вот именно, - кивнула принцесса.
– Прадеда привычно обвиняют во множестве грехов, но недавно появилась новая нота. Пока это мелькнуло лишь в желтой прессе, но вы ведь знаете, кампании по дискредитации всегда начинаются с мелких шавок. Какой-то писака имел наглость доказывать, что император, опасаясь подступающей революции, якобы припрятал то чудовищное гардариканское оружие, чтобы угрожать им либеральным силам.

– Ого! Фантазия бурлит, - хмыкнула Алиса. Я поддержал ее.

– Не то, что бы я поверил, но смутно припоминается, что незадолго до Науфрагума действительно случились какие-то волнения среди фабричных рабочих в Детройте? И даже, вроде бы, пришлось вызвать войска, чтобы их подавить.

– Император был строг и спуску никому не давал, разве нет?
– кивнула Алиса.
– В общем... ммм, не сказать, что его в образ такое не вписывается.

Грегорика нахмурилась.

– Но вы же видите разницу между усмирением бунтовщиков и уничтожением целых континентов, госпожа Саффолк? И потом, помните, что я рассказывала? Кратер в Оппау - не выдумка, его видело множество людей, есть фотографии с воздуха. И хотя обстоятельства, при которых он возник, не совсем ясны, очевидно - установка была уничтожена.

– Взорвалась сама... или ее взорвал император?
– задумался я.
– В любом случае, трудновато представить, чтобы Траян, стоя посреди руин Гардарики, задумал обречь Либерию на ту же участь лишь затем, чтобы приструнить бунтовщиков. Паровым молотом не колют орехи, и даже дураку понятно, что это неподходящий для такой задачи инструмент. Как эти болтуны себе представляют подавление бунта глобальным оружием - выжечь Детройт целиком? Или только рабочие кварталы? А если получится промах? Чушь какая-то.