– Выпил бы весь сидр и запил элем?
– поддразнил Альен. Ривэн встал спиной к перилам и скучающе-томно скрестил ноги, точно молодой щёголь при дворе.

– Обижаешь. Всё вино с пряностями было бы моё - в честь тебя и лорда Заэру... Я бы всем рассказал о тебе, хоть ты и не считаешь себя героем! Любой менестрель без собственной песни про тебя считался бы опозоренным!

А вот уже и личное полезло... Альен кашлянул. Тот сообщник Хелт, кезоррианец из Когтей; мечта об опозоренных менестрелях явно возникла у Ривэна не на пустом месте.

– Ты правда так хочешь прекратить эту войну?

– Ну ещё бы, - расставшись с жестяной "шапкой", Ривэн вновь опечалился.
– Каждую ночь ворочаюсь, всё думаю о том, как там все... Вдруг альсунгцы уже захватили королевство, а я не знаю?

А ведь почти наверняка так оно и есть. Особенно если Кезорре всё-таки поддержит Хелт - а судя по слухам в Минши, ожидать другого не приходится. Лживая, но до боли красивая страна. Альена до сих пор не оставило странное, наивно-трепетное отношение к ней - даже после того, как он пожил там несколько лет назад, насмотревшись на местных убийц и продажных женщин.

– Ты слышал что-нибудь после тех новостей про удары на границе?
– нерешительно спросил Ривэн.

Очередная трудность... Молодой король Минши хоть и бахвалился перед Альеном опасным умом государственного мужа, всё же не удержался и намекнул в одной из их последних бесед на какое-то важное сражение, проигранное Дорелией. Был, наверное, слишком молод, чтобы просто промолчать.

С другой стороны - ничего определённого ему по-прежнему неизвестно... Если не считать фразы, брошенной по поводу битвы Сен-Ти-Йи, но ведь она может быть и ложью. Станет ли кому-нибудь легче от такой недоправды?

– Нет. Ничего не слышал... Думаю, у короля Абиальда хватит сил, чтобы сопротивляться какое-то время. До конца весны, по крайней мере.

– А до конца весны ты придумаешь, как закрыть разрыв?

Ривэн был похож на ребёнка, который спрашивает, заглядывая в глаза отцу: а потом, что потом? Он взмахнул мечом и отрубил чёрному петуху голову, да?.. Дарет, помнится, особенно любил в детстве эту жутковатую сказку про гигантского чёрного петуха, который чуть не склевал замок одного незадачливого лорда вместе с полями и парой деревенек. Слушал её много раз, но неизменно переживал, победил ли рыцарь.

Альен и тогда был склонен сочувствовать петуху.

– У меня, кажется, нет выбора.

Ривэн всё стоял, стискивая кружку, будто забыл, что собирался делать дальше. Завеса тумана неспешно редела, тая под солнцем; Альен различил вдалеке очертания морской скалы - или, может, маленького острова. Значит ли это, что близко суша?..

– Знаешь... Когда я вернусь домой... Ну, то есть если вернусь, - Ривэн почесал порез от бритвы на щеке, чтобы скрыть нервное подёргивание щеки.
– Я хочу разыскать свою мать, кем бы она ни была. Пусть уличной девкой, пусть трактирщицей... Или воровкой. Если только это ещё возможно. Сам не знаю, почему - никогда раньше мне этого не хотелось так сильно... Вдруг альсунгцы уже убили её, и теперь мы никогда не встретимся?

Альен даже растерялся немного от такой откровенности. Какое-то время он смотрел на побледневшего Ривэна, думая, что можно на это сказать - и можно ли в принципе.

– Не говори ничего, - выручил его дорелиец.
– Знаю, что это я зря... Всегда я зря.

Он теперь как-то по-новому держал кружку - напряжённо и... осознанно, что ли. Мельком взглянув на его пальцы, Альен понял, что Ривэн старается коснуться тех мест, до которых дотрагивался он.

Проклятье. Доигрался, Повелитель Хаоса?..

Он отвернулся и стал с преувеличенным глубокомыслием смотреть за борт.

– Попробуй спросить Сен-Ти-Йи о ходе войны. Думаю, она неплохо осведомлена от короля и Люв-Эйха.

– Только если с тобой. Она жуть на меня наводит, - Ривэн зябко поёжился.
– Точно Дарекра, из-под земли вылезшая...

– Бадвагуру очень хотелось, чтобы его сородичи разорвали договор с Хелт и выступили за твоё королевство, - вспомнил Альен.
– Помощь агхов сейчас не помешала бы там.

Лоб Ривэна чуть разгладился.

– Ну да, это было бы здорово... Но почти нереально, наверное. Да и поздно.

– Почему же поздно - даже если альсунгцы уже вошли в королевство, удар с севера...

Но, заметив лицо Ривэна после слов "уже вошли в королевство", Альен прикусил язык. Дорелиец ведь был в Хаэдране после захвата. Видел, что оставляют за собой альсунгцы.

– Всё-таки Вы герой, милорд. Можете и дальше говорить, что не похожи на героя, но это так, - заново охрипшим голосом произнёс Ривэн, с какой-то стати опять переходя на "Вы".
– Уже за то, что Вы попытаетесь избавить от этого Дорелию... И вообще Обетованное... Я...
– окончательно потерявшись в своём собственном, не видном тумане, Ривэн умолк.