Дрэймен умолк. В комнате воцарилось молчание. Дрэймен помял в руках шляпу, потом сказал:

— Упокой господь его душу! Шарль Гримо был настоящим другом.

— Вам известно, от чего он умер?

— Да, Мэнгэн сказал мне.

Хедли внимательно наблюдал за ним.

— Тогда вы должны понимать, что единственное, чем вы можете помочь, чтобы поймать убийцу вашего друга, — это рассказать нам все, что вам известно.

— Да, конечно, да.

— Прошу вас не забывать об этом ни на минуту, мистер Дрэймен! Нам хотелось бы узнать кое–что о прошлом профессора. Вы хорошо его знали. Где вы с ним познакомились?

— В Париже. Он защитил докторскую диссертацию в университете в 1905 году, в тот год я с ним и познакомился, — старик говорил тихо, прикрыв глаза рукой. — Он был блестящим ученым. Ему предложили профессорскую кафедру в Дижоне. Но, получив богатое наследство, он оставил работу и вскоре уехал в Англию. После этого мы много лет не виделись. Вы это хотели узнать?

— Вы были знакомы с ним до 1905 года?

— Нет.

Хедли подался вперед:

— А где вы спасли его жизнь? — резко спросил он.

— Спас его жизнь? Я не понимаю вас.

— Вы бывали в Венгрии, мистер Дрэймен?

— Я… я путешествовал по Европе и, возможно, бывал и в Венгрии. Но это было много лет назад, когда я был молод. Я не помню.

Теперь настала очередь Хедли “выстрелом погасить сигарету”:

— Вы спасли его жизнь, — заявил он, — в районе тюрьмы Зибентюрмен в Карпатских горах, когда он совершал побег, не так ли?

Дрэймен вцепился руками в подлокотники кресла.

— Что? Я не… — пробормотал он.

— Бесполезно отпираться. Нам известно все — даже даты. Кароль Хорват, еще будучи на свободе, надписал книгу 1898–м годом. Положим, что на диссертацию в Париже у него ушло не менее четырех лет. Мы можем сузить период, когда он был осужден и бежал, до трех лет, — сказал Хедли, — так что я могу запросить Бухарест и получить все данные в течение 12 часов Вам лучше сказать правду. Я хочу знать все о Кароле Хорвате и двух его братьях. Один из них и убил его. Я должен наконец предупредить вас, что сокрытие подобной информации является серьезным преступлением. Итак?

Дрэймен еще некоторое время сидел, прикрыв лицо рукой. Потом он убрал руку от лица, и было странно увидеть на нем подобие улыбки.

— Серьезное преступление, — повторил он. — Неужели? Откровенно говоря, сэр, ваши угрозы гроша ломаного не стоят. Поживите с мое и вы поймете, что меня уже ничем не испугаешь, — его лицо приняло серьезное выражение. — Сэр, я искренне готов дать вам любую необходимую информацию, если это поможет найти убийцу Гримо. Но я не вижу смысла в том, чтобы перебирать грязное белье…

— Даже если это поможет найти его брата, который убил его?

Дрэймен вздрогнул:

— Послушайте, если вы думаете, что это вам поможет, то я искренне вам советую забыть об этом. Я не знаю, откуда вам стало это известно, но у него действительно были два брата. И все они были заключены в тюрьму. Их осудили за политическое преступление. Мне кажется, что тогда едва ли не каждый второй среди молодежи был замешан в этих делах… Забудьте о двоих братьях. Их уже много лет нет в живых.

В комнате было так тихо, что Рэмпол услышал потрескивание дров в камине и дыхание доктора Фелла. Хедли взглянул на Фелла, а потом на Дрэймена.

— Откуда вам это известно?

— Гримо сказал мне, — ответил Дрэймен. — Кроме того, об этом деле в свое время писали все газеты от Будапешта до Брашова. Вы легко можете это проверить. Они оба умерли от бубонной чумы.

— Если бы вы могли это доказать, — не сдавался Хедли.

— Вы обещали, что мы не будем рыться в грязном белье. Если я расскажу вам, как все это было, вы оставите мертвых в покое?

— Все зависит от того, что вы нам расскажете.

— Хорошо. Я расскажу вам то, что видел сам. Это — страшное дело. Гримо и я никогда о нем не вспоминали вслух. Но я не забыл о нем…

Он замолчал на некоторое время, потом продолжал:

— Простите меня, джентльмены. Я пытался вспомнить точную дату, чтобы вы смогли все проверить. Единственное, что я помню, — это было в августе или сентябре 1900 года — или, может, 1901? Как бы то ни было, я могу начать свой рассказ, как обычно начинаются романы: “В один из последних сентябрьских дней 19… года одинокий всадник спешил по пустынной дороге в безлюдной глуши юго–восточных Карпат”. Всадник был я. Я спешил попасть в Традж до темноты — собирался дождь.