— И всё равно их не хватает, общественный транспорт всегда и везде остаётся дотационной отраслью хозяйства, — парировал академик. — С другой стороны, любой рабочий своим трудом обеспечивает такой вклад в общественные фонды потребления, что брать с него деньги за проезд на работу и с работы вообще-то — всё равно, что брать в заводской проходной плату за вход. Человек своим трудом обеспечивает благополучие общества, а общество с него берёт деньги за проезд.

— Можно сделать бесплатные проездные для школьников и студентов, — предложил Никита Сергеевич. — Для рабочих и ИТР промышленных, транспортных предприятий и коммунальных служб — сделать бесплатным именно проезд на работу / с работы. Сделать бесплатный проезд для пенсионеров и инвалидов. Чиновники и служащие различных ведомств пусть платят. Они прибавочной стоимости не создают и в общественные фонды потребления ничего не вносят.

— А скажем, проектные институты, конструкторские бюро — с ними как? — тут же спросил Косыгин. — По их проектам строится вся страна и вся техника.

— Вопрос категорий населения, пользующихся правом бесплатного проезда, надо проработать более подробно, — согласился Хрущёв. — Сама по себе идея неплохая, но нуждается в тщательной отработке. Я бы ещё предложил сделать бесплатными уличные телефоны-автоматы. Связью население и так не избаловано, мобильная связь пока ещё доступна далеко не всем.

— Это можно, — согласился Косыгин. — Я бы ещё сделал в учреждениях и на предприятиях бесплатные автоматы для газированной воды. Собирать с трудящихся на рабочих местах по 3 копейки за стакан воды — это уже крохоборство. На улицах — оставить пока платными.

— Давайте все подобные предложения сведём в общий документ и ещё раз обсудим, на Президиуме и в Совете Министров, — предложил Никита Сергеевич.

— Ещё про Нечерноземье: там надо дорожную сеть построить, — напомнил Байбаков. — Дороги там уже строятся, процесс начался, но идёт медленно. Одно дело, строить дорогу от деревни Гадюкино до хутора Малые Пузыри, то есть, в понимании местного начальства — «из никуда в никуда». Но совсем другое дело, если дорога пойдёт от завода, производящего важную народно-хозяйственную продукцию, в спальный район, где живут рабочие этого завода. Тут уже можно орден получить, а то и продвижение по службе. Есть ради чего оторвать задницу от кресла.

— Всё верно говорите, Николай Константиныч, — подтвердил Хрущёв. — Тогда с вас — список предприятий, которые необходимо строить в ближайшее время, отсортированный по приоритетам, и по возможности постройки в Нечернозёмных районах, с учётом обеспечения сырьём, электроэнергией, трудовыми и прочими ресурсами, с привязкой к географическому размещению. Копию списка — Звереву (министру финансов). Послушаем, что он скажет.

— Я и так знаю, что он скажет: «Денег нет и не дам! Приходите в следующей пятилетке! А лучше — вообще не приходите!» — ответил Байбаков. — Потом через день перезвонишь: «Ну, да... Мы тут поскребли... Нашли немного неучтённых резервов. Совсем чуть-чуть — десять миллиардов... Откуда? Информация конфиденциальная, были поступления в иностранной валюте.» Вот так и живём, со Зверевым.

— Никита Сергеич, так что насчёт системы социальной оценки? — спросил Глушков. — Будем вводить, или как?

— Вопрос сложный, — честно ответил Хрущёв. — На бумаге оно всё гладко. Но вводить сразу по всей стране как-то боязно. Её бы сначала в ограниченных условиях обкатать?

— Вообще-то мы её в Зеленограде, в нескольких лабораториях уже ввели и обкатываем, — ответил Глушков. — В качестве благ, распределяемых пропорционально набранному количеству баллов, взяли пока что премиальный фонд. Тем более, что система перекрёстного премирования у нас и до этого применялась. Люди всего лишь стали учитывать больше показателей при расчёте.

— И какие результаты? — с интересом спросил Косыгин.

— Прежде всего, повысилась трудовая дисциплина, — ответил Глушков. — Люди стали тщательнее работать, уменьшилось количество ошибок в программах, потому что за ошибки стали снимать реальные деньги. Это прослеживалось и при прежней системе перекрёстного премирования, но сейчас — особенно. Несколько человек пить бросили, один даже подшился, после того, как ему годовую премию пригрозили на 0,5 умножить. Только пригрозили! У одного товарища дочка родилась, мы ему честно показатель семейного положения прибавили, и доплачивать начали соответственно. Сейчас ещё двое прибавления ждут, — академик слегка улыбнулся. — Так что, как видите, работает система.

— Так вы там, наверняка баллы на ЭВМ считаете? — спросил Сабуров.

— Да, — признал академик. — Но с этим моментом вот как дело обстоит. Большинство параметров и коэффициентов в формуле меняются относительно редко. Дети, к примеру, чаще чем раз в 9 месяцев, не рождаются, — пошутил Глушков. — Да и в вытрезвитель люди не каждый месяц попадают. Не, ну, есть, конечно, уникумы... Но от таких мы уже избавились.

— То есть, от месяца к месяцу меняется количество рабочих дней, соответственно, для рабочих, меняется количество произведённой продукции. Бывает, кто-то план перевыполнит, выработка растёт. С инженерами, с разработчиками — иначе, но в чём-то и проще, у них нет нормы выработки. Я это к тому, что сосчитать баллы в коллективе из 10 — 20 человек можно и на «железном Феликсе», — пояснил Виктор Михайлович. — На ЭВМ, конечно, быстрее и удобнее.

— Кстати, у меня, к примеру, количество баллов отнюдь не больше всех выходит, — подчеркнул Глушков. — Есть у нас два стабильных лидера. Один инженер, светлая голова, генератор идей. Ему за каждую идею баллы начисляем, потому что реально ускоряет работу. И одна монтажница, женщина уже в возрасте, но работает очень быстро и аккуратно. Да ещё четверо детей у неё, один другого лучше. И учатся на отлично, причём все, и уважительные, воспитанные, все в мать. Вот она тоже по баллам в лидерах ходит.