— Скажем так. Всякие сверхчистые вещества, особо крупные монокристаллы, полупроводники, стекло и керамику, уникальные лекарства в космосе получать можно, — подтвердил Королёв. — Пока это теоретические выкладки, и, чтобы их подтвердить, нужны эксперименты в невесомости. Я в ИАЦ в информационных материалах рылся, и вот что выяснил.

— Начиная с середины 70-х «той истории» примерно в течение 10-15 лет технологические эксперименты в космосе на наших орбитальных станциях активно проводились. Но была одна трудность — малые объёмы станций «Салют» и «Мир», а потом и международной космической станции. Ведь их модули выводились на «Протонах» и «Шаттлах», с ограниченной грузоподъёмностью и диаметром. А в 73-м американцы в «той» истории запустили свою орбитальную станцию «Скайлэб», взяли третью ступень носителя «Сатурн-1B» и в пустом водородном баке оборудовали обитаемый отсек. Получилась огромная бочка, очень просторная. Весила эта дура 77 тонн, при длине 24 метра и максимальном диаметре 6,6 метра.

— Ничего себе хоромы... — пробормотал Хрущёв.

— А я о чём! — Сергей Павлович улыбнулся. — Американцы такой возможностью распорядиться по-умному не сумели. Было всего три экспедиции на станцию, по три человека в экипаже. А теперь представьте, что мы сможем выводить на орбиту «Тетисом» модули по 450 тонн! Целую лабораторию со всеми научными приборами и обитаемым отсеком на 10-20 человек экипажа можно вывести одним пуском! Следующим пуском пристыковать к ней технологический модуль — ещё один корпус, уже с автоматическими линиями. И так далее, набирать конструкцию из нескольких модулей.

— Сырьё-то всё равно с Земли возить придётся! Дорого! — напомнил Хрущёв.

— Так экипаж так или иначе придётся снабжать продовольствием и водой, из воды получать кислород, вывозить мусор со станции. Для первых экспериментов достаточно будет в грузовой корабль положить, скажем, сотню килограммов кремния, — пояснил Королёв. — А когда завод уже будет работать в отлаженном технологическом цикле, да ещё и в автоматическом режиме, можно этого кремния забрасывать туда четыре сотни тонн раз в 10 лет, а готовые кристаллы вывозить на грузовых кораблях, опять-таки автоматически.

— И это — только начало. Потому что основной производственной базой в космосе должна стать Луна. Вот туда-то и будет забрасывать «Тетисом» сотни тонн оборудования. Но об этом говорить ещё рано.

#Обновление 27.02.2016

— Но ведь мы уже можем выращивать достаточно крупные кристаллы кремния на Земле, — напомнил Хрущёв. — Всё-таки возить с Земли на орбиту сырьё, а потом спускать с орбиты продукцию очень дорого. То же самое и с лекарствами. Я ещё могу понять проведение каких-то научных экспериментов, для которых требуется невесомость и вакуум, но производство? Золотое производство получается. Если говорить о производстве, надо прежде всего считать себестоимость. Я всё же думаю, что в обозримом будущем орбитальная станция будет, скорее, филиалом НИИ, чем заводом.

— Как минимум, производственные эксперименты в невесомости проводить необходимо, — ответил Королёв. — Если мы всерьёз собираемся колонизировать Луну и Марс, нам придётся научиться производить если не всё необходимое для этих колоний, то хотя бы самые простые и тяжёлые элементы вне Земли. Не возить же с Земли на Марс, к примеру, стальной или алюминиевый прокат? Корпусные конструкции крупных кораблей логично собирать, да и изготавливать, на орбите. Сделать солнечную печь...

— Космическая металлургия? Астероиды плавить хотите? — Никита Сергеевич прищурился, глядя на Главного конструктора.

— Да, без этого будет трудно обойтись.

— Эксперименты, конечно, проводить будем, — согласился Первый секретарь. — Но я бы вам рекомендовал для начала обратить внимание на разные композитные конструкции из стекловолокна, базальтоволокна, с отвердителем, на надувные твердеющие оболочки. Ведь в космосе обтекаемость не нужна, так?

— Конечно, — подтвердил Королёв. — Действительно, можно собирать пространственные рамы из намотанных из стекловолокна стержней, да и баки из волокна мотать можно. Но для этого так или иначе нужно длинное производственное помещение, и «солнечный автоклав» для отверждения деталей. Зато такие конструкции будут очень лёгкими, соответственно, на разгон будет уходить меньше топлива.

— А если они лёгкие, то зачем тащить в космос тяжёлое оборудование для их изготовления? — спросил Хрущёв. — Делать их на Земле будет всяко дешевле, а наверху только собирать.

— Собирать тоже не так просто, орбитальный стапель нужен, иначе корабль кривой получится, — усмехнулся Главный конструктор. — А кривой корабль не полетит — вектор тяги должен проходить через центр масс, иначе кувыркаться будет. Тут нам помогут эти лазерные измерители, что для строителей выпускать начали. В общем, подумаем на этот счёт, Никита Сергеич, обязательно подумаем.

Хрущёву приходилось решать проблемы не только космической металлургии, но и вполне земной. Множество начатых в народном хозяйстве проектов требовали всё больше металла. Были отменены программы строительства большого количества дизельных подлодок нескольких проектов, аппетиты танкистов в части постройки танковой армады тоже были значительно сокращены. Но были достроены 9 крейсеров — 2 проекта 82 и 7 модифицированного проекта 68, строился авианосец, новые эсминцы, атомные подводные лодки, десантные корабли — на всё это требовалось много стали.