Семен говорил так, будто разгрызал эти слова между зубами.

Весь он выпрямился, вытянулся, сжал кулаки…

— Вы сказали, ребром…

— А это у них уже такая ухватка, — договорил Семен. — Когда бы я его так ударил, я бы ему голову снес.

И отступив на шаг, он стал рядом с Петькой.

— Вот гляди.

Он занес правую руку на левое плечо, вытянув и соединив плотно пальцы.

Потом глянул на Петьку через плечо.

— Гляди… Если я так ударю с размаху с плеча…

И, он плавно повел правой рукой, разгибая постепенно ее в локте…

— Видишь… Держи ладонь ребром и прямо бей… Сразу убить можно, если попадешь в горло.

— Значит, он вас так?..

— Так, да не совсем. Я тоже сразу сметил… Подбородок подставил… А то бы — смерть…

— Вишь ты, — сказал Петька.

— Ну да шут с ним!.. Все равно, далеко не уйдет… Я с него все оборвал: сумку, патронташ…

— Поискать? — продолжал Петька.

— Да тут не далеко… Сумка то, кажется, зацепилась на ветках, а патронташ, не знаю…

Он оглянулся кругом.

— Должно, тоже недалеко.

— Поищу.

— Валяй, брат…

Петька шагнул было в куст и вдруг остановился.

— А винтовка?

— Э, — сказал Семен, — винтовка далеко. Я ее, первым делом, сейчас шварк в кусты…

И повернувшись к Петьке спиной, он раздвинул густые переплётшиеся ветки винограда…

— Вон она там… Шагов, должно быть, с десяток…

Он опять оглянулся на Петьку.

— Ты, брат, пошарь тут насчет сумки и прочего.

И вошел в кусты.

Ветки винограда колыхнулись и, дрожа, сомкнулись за ним.

Через минуту Семен крикнул из кустов:

— Ты, брат, не бойся, он не вернется, потому что с чем ему вернуться?

И вдруг он захохотал громко, раскатисто.

Этот смех, как эхо, откликнулся у Петьки в душе… И самому ему стало сразу необыкновенно легко и весело.

— Дядя Семен! — крикнул он.

— А? — откликнулся Семен.

— Ничего, это я так, — сказал Петька.

Он и, правда, не знал, зачем он сейчас позвал Семена…

В нем вдруг почему-то явилось это желание крикнуть громко, полною грудью…

Ему долго пришлось полазить по кустам, пока он, наконец, разыскал большую кожаную сумку, замкнутую на замок и затянутую двумя ремешками, и потом патронташ.

Патронташ оказался полон патронов.

Патронташ был особенный, из мягкой кожи, с широкими карманами, специально под патроны в обоймах.

Петьке даже стало немного завидно, когда он открыл патронташ.

Патроны в обоймах… Значит, у японца была магазинка… А он слышал, что японские магазинки одни из лучших в мире…

Магазинку-то, конечно, Семен возьмет себе.

— Дядя Семен, где вы?

— Здесь я!

Зашумели кусты…

Петька почти столкнулся с Семеном.

В руках у Семена была винтовка, маленькая, с коротким стволом, необыкновенно чисто сработанная.

— Все нашел? — спросил Семен.

— Все.

— А патронташ?

— Вот он.

— Давай сюда.

Петька подал ему патронташ…

Семен вскинул винтовку, на руку.

Легкость-то какая!

— Магазинка, — сказал Петька.

Глаза у Семена округлились и стали словно выпуклей; брови чуть-чуть поднялись.

— О? — произнес он и, повернув свой трофей сначала на одну сторону, потом на другую, остановил глаза на том месте, где, по его предположению, должен был находиться магазин.

Потом поднял глаза на Петьку.

— Магазинка?

— На пять патронов, — проговорил Петька. Семен сел на землю, положил магазинку на колени и, склонившись над ней, осторожно потянул за небольшой рычажок с боку затвора… Потом потрогал скобу и опять вскинул глаза на Петьку.

— Как же это?…

Петька чуть-чуть отодвинулся.

— Да вы глядите, дядя Семен, — сказал он, — еще неровно выстрелит…

Им пришлось порядочно-таки повозиться с винтовкой пока, наконец, они освоились с её механизмом. Семен смотрел на винтовку и качал головой.

— Чудеса, — говорил он, — прямо чудеса!.. Значит, сейчас раз-два и готово, стреляй опять.

Потом он открыл патронташ.

Патронташ оказался полон патронов.

В особом карманчике патронташа он нашел отвертку, масленку и запасной ударник, тщательно завернутый в бумажку…