Операцией, получившей кодовое название «Чечевица», лично руководил Лаврентий Берия. Она проходила с 23 февраля по 9 марта. Вместе с наркомом на Северный Кавказ отправились почти все его заместители, включая Серова.

Не очень понятно, почему, описывая эти события, он ни словом не поминает Берию: возможно, имя опального маршала госбезопасности было изъято из рукописи по политическим мотивам.

Когда мы прилетели в Грозный, четыре зама НКВД (это я, Круглов, Кобулов и Аполлонов) первым делом распределили районы, за которые каждый из нас должен отвечать, проводить учет чеченцев и т. д. По приказу на меня еще было возложено общее руководство [193] .

После первого же совещания с руководящими сотрудниками и генералами, которое я провел и рассказал всем, с чего надо начать и что делать, я увидел, что они внимательно слушали, а в конце задавали вопросы, из которых я убедился, что они вообще не представляли, как это — в один час и день начать и закончить операцию.

После инструктажа я их послал по районам для практической работы. Сам же созвонился с секретарем Чечено-Ингушского Обкома партии Ивановым, и условились, что проведем совещание, на котором будут присутствовать секретари обкомов партии, председатель Совнаркома Чечено-Ингушской автономной области Моллаев и его заместители.

На совещании мы с Ивановым сообщили о принятом ГОКО и Правительством СССР решении о выселении, и какие обвинения Советское Правительство предъявляет чеченцам и ингушам.

Я привел ряд примеров предательского поведения чеченцев и ингушей, в том числе сказал и о бандитском отряде из числа чеченцев и ингушей, находившихся в тылу г. Грозного в горах, которым руководили фашистские офицеры, об оружии, которое немцы забросили туда, а чеченцы и ингуши с радостью готовились с тыла в тяжелый момент для Грозного вонзить нож в спину.

Между прочим, руководящие работники обкома и Совнаркома знали о подлом поведении своих братьев, а выступивший председатель Совнаркома Чечено-Ингушской области Моллаев добавил несколько фактов предательства к моему выступлению. Строго предупредили никому об этом решении не говорить, и они разошлись.

Подготовка длилась несколько дней, после чего я вызвал зам. наркомов Внутренних дел СССР проверить готовность в других районах. На этом совещании выявились факты враждебного поведения чеченцев и ингушей и в других тыловых районах, а некоторые, наиболее антисоветски настроенные, в открытую ждали немцев и угрожали русским и работникам НКВД, что они с ними «скоро расправятся».

Конечно, я уверен, что не все чеченцы и ингуши были так настроены, потому что много из них работали на нефтяных заводах и в других организациях, получали неплохо и вряд ли так рассуждали.

Когда я проверил готовность вагонов на станциях погрузки, наличие войск и полную готовность «оперсекторов», как мы условно называли себя, после этого дал команду о дне и часе начала операции.

В день операции началось движение. Выселяемым разрешили взять личные вещи, продукты и т. д.

Нужно отметить, в этот день выселяемые были настроены особенно враждебно, а на улицах я слышал, как русские улыбались и говорили: «Ну что, подлецы, с нами хотели расправиться?», и грозили кулаками отъезжающим.

К вечеру все было закончено, поезда ушли, и мы собрали совещание, на котором уже установили окончательную цифру выселенных — 475 тысяч человек, и я донес в Москву о выполнении постановления ГОКО [194] .

Во время выселения было несколько случаев стрельбы и поножовщины по нашим бойцам войск НКВД и по офицерам [195] .

На следующий день я получил телеграмму от председателя Совнаркома Моллаева, который <писал> в пути к новому месту жительства, что выселение проведено организованно, что решение ГОКО правильное, а меня поздравил с успешным завершением.

Вслед за вайнахами (чеченцами и ингушами) настал черед других кавказских народов, обвиненных Сталиным в коллаборационизме.

Уже в феврале 1944 года Берия вместе с Серовым и Кобуловым приезжают в Нальчик, где принимаются за подготовку к депортации балкарцев. (8–9 марта здесь будет выселено свыше 37 тыс. человек.) Правда, в записях Серова упоминаний об этом нет.

Зато о «зачистке» освобожденного вскоре Крыма он пишет очень подробно. Серов даже не скрывает, что именно по его инициативе вслед за крымскими татарами депортации с полуострова подверглись также болгары, армяне и греки.

Первый этап операции проходил с 18 по 20 мая 1944 года: в Среднюю Азию было вывезено всё крымско-татарское население — более 191 тыс. человек.

Лишь накануне наши войска окончательно отбили полуостров. Под немцами крымчане пробыли 2,5 года. Неудивительно, что многие из них перешли к оккупантам на службу.

Из числа крымских татар было сформировано 9 батальонов, а также вооруженные части самообороны, которые активно участвовали в карательных операциях и борьбе с партизанами.