Шрифт:
Трагедия заключалась в том, что и партизанское движение среди крымских татар было чрезвычайно сильно, брат в прямом смысле слова шел на брата.
Но теперь прежних заслуг в расчет никто не принимал. Обвинение в измене и предательстве предъявлялось всему народу скопом.
Уже наступил 1944 год, а я еще все возился с чечено-ингушскими бандитами, скрывавшимися в горах.
Когда вернулся в Москву, мне товарищи из Генштаба рассказали, что командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии Толбухин дал телеграмму в Ставку Верховного Главнокомандования, в которой указывал, что после занятия Симферополя в начале апреля местные жители рассказывали о зверствах немцев и, особенно, крымских татар, которые выслуживались перед ними. Сейчас главари-татары ушли в горы и в леса и там скрываются, но часто нападают на местных жителей, грабят их, убивают и вешают. В конце шифровки Толбухин просит ГОКО принять меры.
Через день вышло постановление ГОКО, в котором записано: поручить заместителю НКВД Серову в срочном порядке выселить крымских татар в глубь страны [196] .
На следующий день мы вылетели в Крым. Берия всунул мне «в помощь» Кобулова [197] .
Мы прилетели в штаб фронта, который дислоцировался в болгарской деревне севернее Симферополя. Там находились: уполномоченный маршал Василевский А. М. и командующий генерал Толбухин, начальником штаба фронта мой однокашник по Академии генерал-лейтенант Бирюзов*.
196
Серов и 1-й зам. наркома ГБ Б. Кобулов были направлены в Крым по приказу Берии и Меркулова от 13 апреля 1944 г. Постановление же ГКО «О крымских татарах» № 5859-сс было издано лишь 11 мая 1944 г. Этот документ предписывал выселить всех татар с полуострова за то, что многие из них «изменили Родине… активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями… особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан». Документ был принят в развитие более раннего постановления от 2 апреля 1944 г. № 5943сс «О выселении крымско-татарского населения с территории КрАССР в УзбССР» (возможно, на него и ссылается Серов). Однако фактическим основанием для майского решения ГКО послужили именно доклады Серова и Кобулова в адрес Берии.
197
План проведения операции был разработан Серовым и Кобуловым сообща. За их двумя подписями была отправлена и телеграмма Берии: «…начатая в соответствии с Вашими указаниями 18 мая с. г. операция по выселению крымских татар закончена сегодня, 20 мая, в 16 часов». (Сталинские депортации 1928–1953. Сборник документов. М.: Демократия, 2005. С. 501–502.).
Встретились по-дружески. Они рассказали о безобразиях татар, которые не ушли с немцами, а возможно, и засылаются ими, так как южное побережье Крыма, начиная от Феодосии и до Евпатории, было занято немецкими и румынскими войсками [198] . Симферополь всего лишь два дня как освобожден, но и то почти каждую ночь немцы, находящиеся в Севастополе, прилетают бомбить с бреющего полета [199] .
К слову сказать, в прошлую ночь, вернее, в 21 час налетели немцы и давай бросать 50-килограммовые бомбы. Мы ужинали. Вдруг потолок затрещал, и штукатурка осыпалась. Кобулов побелел и сразу полез под стол!
198
По состоянию на 10 мая 1944 г. в Крыму было арестовано 5138 вражеских пособников и других антисоветских элементов, изъято 5595 винтовок, 337 пулеметов, большое число патронов и гранат. Имели место попытки мятежей: так, отряд районного мусульманского комитета, выступил в районе Феодосии, уничтожив 12 красноармейцев. (Бугай «Л. Берия — И. Сталину: После Ваших указаний проведено следующее…» М.: Гриф, 2011. С. 246, 416.).
199
Симферополь был освобожден советскими войсками 13 апреля 1944 г. Таким образом, Серов с Кобуловым прибыли туда 15 или 16 апреля.
Я расхохотался, стою и смотрю на него. Потом следующим взрывом порвало освещение. Тогда Кобулов бросился во двор и кричит мне: «Давай в окоп!» Я знал, что во дворе нет окопов.
Прибежали к забору, смотрю возвышение, Кобулов кричит: «Лезь!» Я спустился на две ступеньки и думаю, стоит ли лезть в братскую могилу. В это время разорвалась бомба на нашей улице возле дома.
Кобулов рванул в окоп, сшиб меня и своим 130-килограммовым весом чуть не задавил. Я его начал ругать, а вылезть из-под него не могу. И после этого случая я больше и близко не подходил к этому окопу, который был вырыт в мое отсутствие по указанию Кобулова.
С товарищами Василевским и Толбухиным договорились, что мы выявим количество крымских татар и внесем совместное предложение в ГОКО, как поступить. Я имел в виду, провести в горах облавы и бандитов арестовать.
Военные сразу запротестовали. Вопрос ясен, татар надо выселять, так они заявляли. Войска дадим, автотранспорт дадим, и в неделю выкатить, так как командование фронта по указанию ГОКО должно в течение месяца очистить Крым от немцев.
Ну, начинание хорошее. Я сказал, что нам тоже нужно время разобраться. Условились, что будем чаще встречаться и постараемся быстрее решить этот вопрос.
По возвращении в Симферополь сразу же доложили в центр о встрече и добавили, что через 3–4 дня донесем свои соображения.
Я со своей группой офицеров стал разъезжать по районам и выяснять количество татар и их злодеяния. Во всех районах оставшиеся жители, в основном старики и женщины, со слезами рассказывали, что в Крыму были немецкие и румынские части. И, если взять румын и сравнить с крымскими татарами, так татары — это изверги, людоеды, а румыны порядочные люди.
При этом выяснилась такая деталь: оказывается, татары действуют в большой дружбе с армянами. Если главный бандит татарин, то его заместитель армянин, и наоборот [200] .
200
В телеграмме Берии об окончании операции по выселению татар от 20 мая 1944 г. Серов и Кобулов докладывают: «…из Крымской АССР вывезено 191 044 лиц татарской национальности… Всего за время операции изъято: минометов — 49, пулеметов 622, автоматов 724, винтовок — 9888 и боеприпасов — 326 887 шт. При проведении операции эксцессов не имело места».
Через несколько дней возвратились в Симферополь, я рассказал Кобулову, что армяне тоже здесь зверствовали и продолжают сейчас. Ему стало неловко (он армянин), и говорит: «Что ты говоришь, армяне всю жизнь были безобидные люди, и их угнетали и так далее».
Я привел ряд примеров бандитизма, когда армяне сожгли деревни и бросали в огонь малолетних детей, я ему показал «рапорт» армянина предателя в гестапо, о его зверствах, и так далее, а потом закончил, что их тоже надо включить на выселение. Он не согласился.
Через два дня мы собрали данные о количестве татар, армян, греков и болгар (в отношении последних двух мы получили указание из Москвы — тоже подсчитать) и донесли в ГОКО. Можно организованно их всех выселить в тыловые районы СССР, а на лиц зверствовавших пришлем документальные материалы, так как здесь вести следствие нет времени и нет людей.
На следующие сутки В. В. Чернышев позвонил о решении ГОКО о выселении татар, греков и болгар [201] . Я тогда рассказал ему, что болгары и греки вели себя смирно, а армяне так же отличаются зверством, и сказал, что пошлю записку с фактами, а он ее доложит. Так и сделал. Через два дня пришло дополнение — выселить и армян.
201
Предложение Берии выселить из Крыма армян, болгар и греков были направлены Сталину 29 мая 1944 г. К тому моменту депортация крымских татар под руководством Серова уже завершилась. В вину этим народам по заведенной традиции ставилось сотрудничество с оккупантами. Так, по уверению Берии, «значительная часть болгарского населения» активно помогала в борьбе с партизанами и заготовке продуктов, входила в полицейские отряды. Немцами был организован «Армянский комитет», за счет средств местных общин содержался «Армянский легион». Наиболее странные обвинения выдвигались в адрес греков, которые-де в большинстве своем занимались при поддержке немцев «торговлей и мелкой промышленностью». (Сталинские депортации 1928–1953. Сборник документов. М.: Демократия, 2005. С. 508–509.).
Тем не менее, Сталин согласился со своим наркомом: 2 июня он подписал новое постановление ГКО СССР «О выселении с территории Крымской АССР болгар, греков и армян». С полуострова было депортировано свыше 36 тыс. человек.