Ричард Горацио Эдгар Уоллес (1875–1932) – один из самых популярных писателей начала ХХ века. Родился в Гринвиче, в актерской семье. Бросив школу в 12 лет, он до 18 лет переходил с одной работы на другую, после чего поступил на службу в армию. В 1896 году Эдгар уехал в Южную Африку, где служил в медицинских частях. После демобилизации работал корреспондентом агентства Wraiter и лондонской газеты «Daily Mail», а 1901 году стал редактором газеты в Йоханнесбурге. Первые романы Уоллеса не окупали финансовых затрат. Коммерческий успех пришел к нему в 1910-е годы, а в 20-е он стал самым издаваемым английским писателем (каждая четвертая вышедшая книга была его романом). Уоллес написал 173 романа, 23 пьесы, более 1000 рассказов; при этом Эдгар не прерывал журналистскую деятельность. По произведениям Уоллеса поставлено 170 фильмов. Умер писатель в Голливуде во время работы над сценарием знаменитого «Кинг-Конга».
В этом томе публикуются романы «Поток алмазов» и «Мелодия смерти», характерные для всего творчества Уоллеса. Хотя сам процесс расследования в них заметно уступает описанию всевозможных погонь и невероятных приключений, оба произведения вполне соответствуют интригующим ремаркам, сопровождавшим практически все сочинения автора: «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!»
Поток алмазов
Введение
Дорога в Алебиленд пролегает среди кустарника, вьется сквозь леса и болота, пересекает густые заросли и ведет через густозаросшие холмы; это едва заметная тропинка. Громадная река, протекающая здесь, не имеет ни одного притока, и путь в Алебиленд совершенно скрыт. Здесь обитают дикие племена, имеющие странные обычаи и у которых необыкновенные кудесники занимают почетное место. Через эту-то страну и течет «поток алмазов».
В одно октябрьское утро в эту ужасную страну прибыла на каботажном судне экспедиция из четырех человек, имея на борту носильщиков и тяжелый груз разного рода припасов.
Один из них, начальник экспедиции, был очень видный человек; он был средних лет, высокого роста, широкоплечий, с веселым и приветливым лицом.
Другой был также большого роста, но грузный, с обрюзгшим лицом, не скрывавший, что не собирается принимать дальнейшего участия в экспедиции, и в то время как другие были заняты снаряжением в поход, он убивал время, куря огромные сигары и проклиная климат.
За несколько дней до выступления он отвел в сторону начальника и сказал:
– Итак, Сеттон, это предприятие мне стоило огромных денег, и потерять их из-за какой-нибудь вашей глупости я не собираюсь – я говорю вам это прямо в лицо, так что вы не имеете основания обижаться. После того как вы откроете алмазную россыпь, вы должны вернуться с образчиками, но для этого прежде всего должны на месте предпринимать точные измерения. Где находится «поток», я точно не знаю. Вы ведь получили план, который нам дал португалец…
Другой перебил его, нервно и отрывисто смеясь:
– Конечно, это не в португальских владениях!
– Ради бога, Сеттон, – вспылил толстяк, – выкиньте эту глупость из головы! Я вам сотни раз повторял, что о португальских владениях не может быть и речи. «Поток» находится на британской земле…
– Вы знаете, что Министерство колоний…
– Я знаю все, – перебил его другой грубо, – я знаю, что Министерство колоний издало запрет, и я знаю, что это ужасная местность и вам придется пробиваться с крайним напряжением… впрочем… вот! – Он вынул из кармана плоскую круглую коробку и открыл ее. – Воспользуйтесь этим компасом, когда вы наткнетесь на первую горную цепь. У вас ведь есть еще другие компасы?
– У меня их два, – удивленно ответил тот, которого назвали Сеттоном.
– Дайте их мне.
– Но…
– Дайте их мне, дорогой мой, – повторил раздраженно толстяк.
Начальник экспедиции удалился, пожимая плечами. Через несколько минут он возвратился с двумя компасами. Толстяк отобрал их у него и дал взамен свой. Начальник открыл его.
Компас был очень красивый, но в нем отсутствовала стрелка, и когда его вращали, приходила в движение вся шкала.
Это поразило начальника, и он недоверчиво сказал:
– Странно; вы уверены в том, что компас выверен? Север должен находиться как раз над флагштоком правительственного здания, – не далее как вчера я это установил с этого же самого места…
– Ерунда! – громко перебил его другой. – Ерунда – этот компас выверен! Не думаете же вы в самом деле, что я вас хочу ввести в заблуждение, истратив на это предприятие столько денег?
Утром, когда экспедиция должна была тронуться в путь и носильщики уже взвалили на плечи груз, вдруг появился прокаленный знойным солнцем джентльмен невысокого роста с коротким хлыстом в руке. Он сдвинул со лба белый шлем и лаконично представился:
– Сандерс, наместник британского правительства. Я только что вернулся из недр страны; очень сожалею, что я раньше не прибыл. Вы направляетесь в кустарник?
– Да.
– Алмазы, не так ли?
Сеттон утвердительно кивнул головой.
– Вы на своем пути встретите чертовски много препятствий, самых примитивных препятствий. Мужчины из Алеби вступят с вами в бой, а народ племени отаки вас непременно разорвет на куски… – Он остановился, задумчиво помахивая хлыстом. – Избегайте столкновений, – сказал он, – я бы не желал, чтобы в порученной мне области происходили вооруженные конфликты, и держитесь подальше от португальской границы.
Начальник экспедиции Сеттон улыбнулся.
– Постараемся избегать и далеко обходить эту священную границу – Министерство колоний просмотрело и одобрило маршрут.
Наместник утвердительно кивнул и серьезно взглянул на Сеттона.
– Желаю счастья! – сказал он.
На другой день на рассвете экспедиция потянулась в путь и исчезла в лесах по ту сторону реки Исисси.
Неделю спустя толстяк плыл уже в Англию.
Проходили месяцы, но экспедиция не возвращалась; не поступало также никаких сведений о ней ни через курьера, ни в миссионерских отчетах.