…Свой окоп Иван Пробитый вырыл за углом полуобвалившегося дома: отсюда хорошо просматривалась лежащая впереди лощина, по которой могут подойти атакующие. И когда уже можно было разглядеть отдельные кусты в лощине, разбитую телегу возле них, когда нервное напряжение понемногу начало спадать — за углом послышался шорох. Острый слух бойца его сразу уловил: наверняка ползет человек. Сжался Пробитый, даже дыхание затаил. Через минуту-другую шорох повторился. Тот, кто крался сюда ползком, действовал не менее осторожно. Проползет немного — остановится, видимо, чутко вслушиваясь в предутреннюю тишину. Непросто будет справиться с таким!

А шорох все приближался. И казалось Пробитому: вот-вот покажется из-за угла лицо незнакомца. И тогда…

Тогда он выстрелит в него в упор. Как стрелял в изменника Родины на станции Лесоводы… Но тут же, подумав, заключил: нельзя! Выстрел демаскирует весь батальон. Нужно действовать тихо, без шума.

Приготовился было к «встрече», но еще через минуту-другую понял: схватки не будет. Шорох отдалялся.

Вздохнул облегченно. Как-никак, опасность встречи с сильным и опытным врагом (другого в разведку, разумеется, не пошлют!) миновала. А затем обругал себя. Вот как ты понял приказ! Затаился, ждал: если враг наткнется на тебя — буду, дескать, защищаться. А удалился он — ты чуть в ладоши не захлопал. Но ведь не зря тот змеей уползает: видимо, свое дело уже сделал, пронюхал что к чему. Так неужто можно его упускать? Нет, не по-солдатски это!

И Иван пополз за «гостем». Однако у лазутчика было преимущество: он оторвался от преследователя на добрых два-три десятка метров.

Попробуй догони! Ведь догнать «гостя» надо незаметно, ни в коем случае не вспугнуть. Иначе он обязательно поднимет шум!

Локти, чувствовал Пробитый, начинают кровоточить. Все-таки не привык по-пластунски землю мерить. От перенапряжения гудело в голове. Разведчика настиг как раз в тот момент, когда немец, видимо почувствовав себя в безопасности, перевернулся на спину, чтобы отдышаться. Резкий бросок на грудь, пальцы впились в горло. И опять мысль, как игла, пронзила мозг: а ведь «язык» ой как нужен живым! Пальцы расслабились — и здесь пришлось пожалеть о своем решении. Враг оказался физически намного сильнее, чем он предполагал. Теперь уже гитлеровец подминал Ивана, а его правая рука тянулась к ножу.

А там, за каких-то несколько десятков метров отсюда, сидят в окопах ничего не подозревающие товарищи. Лазутчик доставит собранные разведданные. А через несколько часов противник нанесет по батальону точно рассчитанный удар. Кто будет виновен в неудаче? Кто, как не он, солдат Иван Пробитый?

Нет, не страх за свою жизнь придал силы бойцу. Страх силы убавляет, а не придает. Помогла решимость не выпускать врага из расположения опорного пункта части, во что бы то ни стало выполнить приказ командира. Вновь подмял лазутчика под себя, в удар кулаком по каске вложил всю мощь правицы…

Обливаясь потом, раздирая до крови локти, тащил за собой тяжелую тушу сопящего гитлеровца. Опять-таки, вжимаясь в землю, маскируясь в траве. Таков был приказ: ничем не выдавать себя!

Светилось радостью лицо Ивана Пробитого, когда командир подытожил сделанное солдатом: пленный дал ценные показания. Теперь замысел противника ясен, теперь бить его будет легче!

Стоит перед обелиском человек. Вспоминает боевых побратимов- односельчан. Некоторые сложили головы в том первом бою под селом Почапы. Другие — чуть позже, под Лисичанами, где в жестокой схватке с врагом от роты осталось не больше половины. А разве легок был путь через Карпаты?

Четыреста двадцать восемь лесоводчан отдали жизнь за счастье Родины. И он, оставшийся в живых, может со всей ответственностью заявить перед памятником: сегодняшняя жизнь, дорогие мои боевые товарищи, действительно счастливая! В селе Лесоводах каждая семья живет в новом благоустроенном доме. Новые Дворец культуры и школа, детский комбинат и больница. Десятки выпускников институтов работают в колхозе. Пять колхозников стали Героями Социалистического Труда, четырнадцать человек награждены орденом Ленина.

Иван Васильевич удостоен высшей награды: он кавалер ордена Ленина, Золотой медали «Серп и Молот» и двух орденов «Знак Почета».

Б. С. Гармаев

К свисту снарядов прибавился железный скрежет танков, за которыми двигались цепи гитлеровцев. Враг начал контратаку, чтобы пробить брешь в кольце окружения.

Танковая рота капитана Болгара, укрепившаяся на высотке у небольшого хутора близ села Княже, приняла на себя удар. Не менее получаса длилась танковая дуэль. Гитлеровцы отступили.

Наступила передышка. Танкисты вышли из машин. Усталость валила с ног. Расположились на изрытой земле, вдыхая запах трав, смешанный с запахами порохового дыма. Механик-водитель Буянто Гармаев осмотрел танк.

— Отдохни, легче на душе станет, — сказал механику лейтенант Сорокодум. — Впереди трудная дорога…