Алексин стал читать: «Воинскую доблесть и высокое мастерство проявили в последних боях танкисты старшего лейтенанта Байды. Его экипаж в жестоких двухдневных боях, действуя днем и ночью, уничтожил три «тигра», один «фердинанд», один средний танк противника…»

Все притихли, вспоминая каждый о своем.

Погружен в раздумья и Байда. Скромный из скромных, он всегда казался незаметным среди людей.

До войны он был учетчиком полеводческой бригады в колхозе. На действительной прослужил писарем в штабе полка. В начале Великой Отечественной пошел на фронт рядовым. А потом стал офицером. После Курской битвы возглавил танковую роту. За прошедшие только что бои их похвалили в газете. А бои были жаркие…

Командир батальона вызвал Кирилла Байду.

— Гитлеровцы третий день наносят удары с колтовских высот. Надо помочь нашим пехотинцам, — сказал он, помечая на карте ротного рубеж, где должна встать рота Байды, прикидывая вероятные направления атак противника.

Кирилл взглянул на карту.

— Задача ясна? — спросил командир батальона и пристально посмотрел на Байду.

— Выстоим… Дадим гитлеровцам по зубам! — твердым голосом ответил Кирилл.

— Действуйте! И чтоб ноги фашистской не было в селе.

После недолгого марша рота заняла рубеж недалеко от села Обертасив.

Старший лейтенант определил место и огневые задачи каждой «тридцатьчетверки», приказал тщательно замаскироваться. Рота стала в засаду на широком фронте.

Байда вернулся к своему танку. Воины «Фронтовой подруги» находились в машине, на местах. Кирилл прилег на землю, всматриваясь в темный лес. Что готовит враг? Как и всех танкистов, ожидание томило его. Мысли невольно обращались к прошлому. Пытался представить родное село Кривое Озеро, где родился, где прошла юность.

Что-то давненько не пишет Дарья, его жена, нет весточки и от старшего брата Ефима, ушедшего добровольцем на фронт.

Львов! Как сказал комбат, нашим передовым частям оставалось пройти до него всего около двадцати километров. Кирилл хорошо помнит этот город. В сороковом году он служил в одном из подразделений Львовского гарнизона. На всю жизнь запомнилось радостное событие — тогда, в сороковом, его приняли в партию. Вручили партбилет под номером 3337961.

Но воспоминания не смогли вытеснить мысли о предстоящем бое. Как он пройдет? Просматривая местность, старший лейтенант определял вероятный путь противника, возможный маневр вражеских танков, намечал варианты действий своей роты.

Раздумья старшего лейтенанта были прерваны: противник открыл огонь. Снаряды рвались позади, среди хат и садов окраины Обертасива. Байда быстро поднялся и сел в машину.

— Начнем, друзья! — произнес он, прильнув к окулярам перископа. — Сержант Ботов, заряжай бронебойным! Радист, передай взводным: приготовиться к бою. Да скажи, что я приказал не спешить.

Отдавая распоряжения, Кирилл не выпускал из поля зрения всю панораму местности. Минут через пять он увидел, как из леса выползли танки и самоходки. Развернувшись в клин, двинулись к селу, стреляя на ходу. За ними шли группы пехотинцев.

Все ближе рокот моторов, явственнее стали различаться кресты на бортах. Головные танки были уже метрах в трехстах-четырехстах.

— Огонь! — скомандовал Байда.

Прогремел выстрел — снаряд пролетел мимо.

Наводчик младший лейтенант Косолапое внес поправку. Снова выстрел. Фашистский танк замер. Стрельба усилилась. Задымил второй танк. Над третьим появился черный столб дыма. Падали и падали вражеские пехотинцы.

Прыти у гитлеровцев поубавилось. Их машины замедлили ход, остановились. Рассыпался стройный сначала клин. Огрызаясь пушечными выстрелами, танки и самоходки пятились к лесу.

— Прекратить огонь! Третьему взводу — влево, ориентир — отдельно стоящее дерево. Второму — в обход справа. Я с первым — прямо. Вперед! — отдал приказ командир роты.

«Тридцатьчетверки», набирая скорость, двинулись с рубежа засады на врага. Снаряды догоняли отходивших.

— Стой! Возвратиться назад, на свои места! — распорядился Байда. А затем по рации доложил обстановку в штаб батальона.

Крышка люка приоткрылась, и командир, а за ним и остальные члены экипажа вылезли из машины.

— Что ж, сможем перекурить, — сказал Косолапое.

— Отдых придется отставить, — раздался голос Байды. — Радист, передай: осмотреть машины. Взводных ко мне!

Прибыли командиры взводов. Байда обратился к ним:

— Приметил я высотку, — и он показал рукой вправо. — Быстро перемахнем туда, встанем на склонах и преподнесем фрицам сюрприз. А здесь маскировочку оставить в сохранности.

Смеркалось. На землю опустилась голубовато-белесая дымка. Потянуло прохладой, сыростью. Танк ротного, а за ним остальные пошли к высоте. Машины расположились под скирдами соломы. Байда побывал во всех экипажах и возвратился к своей «тридцатьчетверке».