— Беленькую, — прошептал Наган Наганыч.

„Слава Всевышнему — без инфаркта обошлось… водочки запросил — значит, осилит недуг… Надо Варваре в Томск позвонить, обсказать всё… навязала мне гостенька…“.

Придя домой, Октябрина осмотрела дровяник, за каждую поленницу заглянула — череп исчез.

— Ах ты, губошлёпина!

— Вот и я! — точно из-под земли появился Василий. — Звала, Красный Октябрь?

Я сейчас тебе устрою революцию! Из-за твоего костяного дымокура гость в больницу угодил — сердце не выдержало.

— Разведчик черепов не боится…

— Голову ломаю: как он твоего негритосика ночью увидел… Приходил? Нашёл его?

— Нашёл. Песочком почистил… покаялся перед ним… Красный Октябрь, я ведь дурак не круглый — квадратный… тащит меня по жизни — углами упираюсь… налей стопарь…

— Свалился на мою головушку, лешаина!..

В городской гостинице Полина заждалась штрафбатовца.

— Распутник, где шляешься?

— Старика встретил — золото!

— А я тебе что — чугунина?!

В номере коробки, пакеты, свёртки.

— Откуда дровишки?

— Из склада, вестимо… Набросали подарков… теперь ревизии, проверки стыдно проводить… Вот клялась не брать ничего, но так шельмы торгашеские подъедут на тройках расписных — поневоле возьмёшь… У них не убудет… Мы раболепствуем перед Москвой. Они перед Томском… Лесть по ступенькам шагает… Без блата, Серж, не проживёшь. Ты думаешь: реклама — двигатель торговли? Нет и ещё раз нет! Блат, взятки, подношения — хоть „Волгой“, хоть борзыми щенками, хоть устройством оболтуса в престижный ВУЗ… Не имей ста рублей, а женись, как Аджубей… Политика, друг, как и Восток — дело тонкое… Пили коньяк армянский. Чем тебя золотой старикан потчевал?

— Брагой…

— Фи, гадость какая! До чего докатился, кандидат исторических наук…

Каким-то глубоким, отточенным чутьём Горелов догадался: полячка побывала в чьих-то крепких объятиях. Когда разглядел на шее возле ключицы засос — захотелось наотмашь ударить стерву томского разлива.

Сдержался. Скрежетнул зубами и покинул номер.

Удары судьбы даже на уровне любовных отношений историк привык встречать стоически. На стук в дверь не отвечал: пусть чиновница подумает — ушёл в город.

Раскрыл дневник, долго сидел задумавшись над снежной страницей. Пока не знал — какие семена мыслей лягут на ждущее поле.

Историка давно терзал вопрос: где же разминулись цивилизации на путаном пути эпохального развития. Почему тропы войн уводили их всё дальше от солнечного предназначения. Религии только усугубили положение людских сообществ. Они загоняли гурты двуногих в безвыходные лабиринты страха, толкали их в грехи и сами же замаливали, прощали прегрешения.

Душа — вечный символ свободы — досталась церковникам, как экспериментальная площадка для усложнённых опытов.

Хотелось проникнуть в далёкое прошлое взором генетической памяти. Виделось только Солнце — главнейшее животворное Существо, которое изначально призывало к миру и любви. Не существовало богов, идолов. Не бродил неприкаянно золотой телец. Мир Природы переживал мучительную стадию становления. Свет явился первоосновой радости.

Враждующие дикие племена кочевали в поисках пригодных мест. Солнце не повинно в том, что не могло образумить воинствующие орды. Оно продвигало по земле науку света, подписывало лучами не приговоры — дарило свободу.

„Мы все вылупились из света, — легли в дневник первые слова. — Мы предали Солнце, Землю, Природу, Вселенную — праматерь всего сущего в обозримых галактиках…“

Требовательный стук в дверь.

— Откройте! Это администратор.

Повернув ключ влево, Горелов приоткрыл дверь.

— Извините… Ваша сотрудница беспокоится, не случилось ли что с вами.

Из-за спины администратора сверкнули хитрые глаза.

— Всё в порядке… работаю…

— Ещё раз извините…

В комнату Полина вломилась на правах ревнивой жены.

— Что за фокусы?! Прятаться от друга!

— Друзья не предают… Засос успела запудрить?

— Ты вот из-за какого пустяка убежал… какая-то молодая дурында — видно местная лесбияночка — от души приложилась губами к шее… торгашка — что с неё возьмёшь?

— Уходи… хочу поработать…

— Говорю тебе: не предавала…

— Брысь!

Разоблачённая бестия знала: сейчас надо быть сдержанной, хитрой.

— Серёженька, на меня бабёнки летят, как мухи на мёд… ну что во мне от лесбиянки?! Я полная натуралка — балдею только от мужиков… Давай сегодня в твоём номере… глупенький, ну иди же…