Он оказался совершенно не таким человеком, какого я ожидал увидеть; но это и здорово. Он не выглядел всё замечающим, в нём не было ничего «детективного» — даже характерной походки нашего современного разгадывальщика загадок. Он просто весёлый, добродушный, скромный мужчина; высокий, широкоплечий, пожимающий руку сердечно, искренне и сильно.

Он загорелый, ибо обожает все виды спорта на открытом воздухе — футбол, теннис, шары и крикет. И показывает весьма неплохие результаты. А ещё он увлекается любительской фотографией.

Однако самая его большая страсть — трёхколёсный велосипед. Он не бывает счастливей, чем когда проезжает по тридцать миль на тандеме с женой, чем когда усаживает трёхлетнюю дочь Мэри на колёса и катает по зелёной лужайке перед домом.

Доктор Конан Дойл и я, сопровождаемые его супругой, самой очаровательнои женщиной, прошли в комнаты, чтобы начать интервью. Кабинет оказался тихим уголком со множеством чудесных картин отца доктора Дойла на стенах.

Кабинет. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Доктор Дойл происходит из семьи художника. Его дед, Джон Дойл, был знаменитым «Н.В.», чьи политические карикатуры печатались более тридцати лет, не раскрывая тайны создателя. Несколько их, приобретённых правительством за тысячу фунтов стерлингов, находятся в Британском музее. В гостиной стоит бюст художника. Все сыновья Джона Дойла были художникам. «Дики Дойл», как его звали знакомые, оформлял обложки для журнала «Панч». Его подпись — «D» с маленькой птичкой наверху — размещена в уголке. На каминной полке, рядом с портретом Дж. М. Барри с автографом, находится удивительно интересный рисунок, воспроизведённый на этих страницах. Он выполнен Джоном Дойлом; на нём изображена королева в возрасте шести лет, едущая по Гайд-парку.

Королева Виктория в возрасте шести лет. Рисунок Джона Дойла.

История гласит, что маленькая принцесса поймала взгляд старого Джона Дойла, пытающегося нарисовать её, и милостиво повелела остановить фаэтон, чтобы тот мог закончить.

В столовой висит несколько чудесных картин маслом, написанных братом миссис Конан Дойл. На верхней полке большого книжного шкафа — несколько арктических трофеев, привезённые хозяином дома из региона, где климат ещё холоднее, чем у нас. Гостиная весьма невелика. Кресла уютны, полуденный чай — приятен, хлеб с маслом — восхитительны.

Гостиная. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Вы можете заметить портрет английской команды по крикету, которая в прошлом году ездила в Голландию. Среди них — доктор Дойл. Здесь ещё больше картин его отца.

— Та тарелка в углу? — переспрашивает доктор Дойл, снимая со стены большую синюю с белым тарелку. — Это одна из поздних тарелок хедивов. Когда я покидал Портсмут, одна постоянная пациентка преподнесла мне её в качестве прощального дара.

Хедивская тарелка. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Она хотела, чтобы эта вещица напоминала о ней. Её сын, молодой крепкий моряк, был на «Несгибаемом» во время бомбардировки Александрии.

Выстрел пробил дыру в Хедивском дворце, и когда юноша высадился, он обнаружил это и пролез внутрь… очутившись на дворцовой кухне!

С прицелом на добычу он схватил эту тарелку и вылез обратно. Это была, по словам пожилой леди, самая ценная вещь, которой она обладала, и она попросила меня её взять.

Думаю, подобное внимание дорогого стоит.

Мы зажгли наши сигары и снова отправились в кабинет.

Доктор Дойл родился в Эдинбурге в 1859 году. Он поступил в Стоунихёрст в Ланкашир в девять и стал редактором школьной газеты, на страницах которой появлялись его стихотворения. Он проучился здесь семь лет, пока не переехал в Германию. В той частной школе было несколько английских мальчиков, и появилась ещё одна газета. Её девиз гласил: «Не бойся — и отправляй в печать» — она получилась весьма прямолинейной. На самом деле, маленькая передовица посвящалась несправедливости, что письма мальчиков читали, прежде чем вручить. В статье использовались очень сильные слова, владельцы издания попали под трибунал, и дальнейшие публикации были запрещены. В семнадцать лет доктор Дойл вернулся в Эдинбург — изучать медицину. В девятнадцать он совершил первую настоящую попытку стать писателем — отослал рассказ, озаглавленный «Тайна Сэсасской долины», в журнал «Чамберс» и получил три гинеи.

Миссис Конан Дойл с дочерью. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

— До двадцати одного я учился медицине днём, — рассказал доктор Дойл, — а по ночам, бывало, писал. Как раз в это время представилась возможность отправиться в арктические моря на китобое. Я решился идти и отложил экзамены на год. Какая атмосфера в этих регионах! Здесь мы этого не понимаем. Я имею в виду не холод — санитарные свойства. Думаю, в ближайшие годы они будут служить мировым санаторием. Сюда, за тысячи миль от дыма, к самому лучшему в мире воздуху, потянутся больные и слабые, когда все другие места не смогут давать им воздуха, что они жаждут, и воспрянут, и снова возродятся благодаря чудесным живительным свойствам арктической атмосферы.