"Сбрендившая" не отражает и толики того, что представляет собой эта женщина.

– Пока-пока!
– Махнув рукой, женщина побежала по берегу.
– И не забудь, - закричала она на бегу, - человечество поблагодарит тебя позже!

Законченная психопатка. Вот она кто.

Три часа спустя

У Чаама быстрее забилось сердце, стоило приблизиться к озеру, где он оставил Мэгги. "Сеансы мужской терапии" прошли довольно хорошо, за исключением сверчка, который утверждал, что божьи коровки - "высший сорт", какой-то странный синоним "сексуальные". Но стоило призвать "тяжёлую артиллерию" - нерушимую команду, несущую в себе мужское подсознание - и в Сверчковилле всё спокойно. Затем Чаам отправился на небольшой рынок, где прикупил всё необходимое для особого вечера, включая бутылку испанского вина и гамак размером с парус. Местная швея даже сшила ему новую льняную рубашку. Ах, хорошо быть Богом мужского начала. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы ублажить ему.

Но не Мэгги. Нет. Она другая.

И ему это нравилось.

Когда последние лучи солнца догорали на горизонте, Чаам завернул за последний небольшой полуостров, стоящий между ним и его Мэгги. И сердце пропустило удар.

Мэгги сидела на краю причала, опустив изящные ноги в воду и распустив длинные каштановые волосы. Так она походила на мистическую греческую сирену. Пышное и сладострастное тело воплотило в себе все женские черты, которые он обожал.

Вот чёрт. Он посмотрел вниз и увидел, как его штаны натянул возбудившийся член. Он был вынужден ещё раз искупаться в озере, чтобы остыть, как уже трижды за день делал, ожидая, когда Мэгги очнётся.

"А может, мне нужно увидеть... это". Чаам насторожился.

Мэгги нахмурилась на гигантского ягуара, сидящего в нескольких ярдах от неё. Кошка смотрела на Мэгги, как на зажаренного ягнёнка. Полдюжины других животных присоединились к нему.

Чаам направился к причалу.

– Я сказа присматривать за ней, а не устраивать вечеринку.

Кот тихо зашипел, а затем зашумели и остальные животные.

Чаам скрестил руки и посмотрел на поросенка.

– Ты понимаешь, что даже не должен находиться на этом континенте?

Хрюк.

– Проваливай!
– крикнул Чаам.
– Все уходите. У меня нет на это времени.
– Он ткнул в поросёнка.
– А ты! Не смей возвращаться. Я не разговариваю с карликовыми свиньями.

Чаам отметил, что Мэгги смотрела на него со смесью ужаса и... ладно, только ужаса. Чаам посмотрел на ягуара, который не сдвинулся свой пушистый зад ни на дюйм.

– Ладно. Уводи их отсюда, и я помогу тебе завтра.

Кот улыбнулся - Чаам это ненавидел, очень странно, что животные улыбались - и быстро ушёл со своими дружками. Мэгги откашлялась и вздёрнула подбородок.

– Мило, что ты вернулся, Баклум...

– Чаам. Просто Чаам.

– Дикарь! Вот как тебя надо назвать! Как ты вообще смел?! Я ухожу, и только попробуй меня остановить!

– Ты остаёшься.
– Он преградил ей путь.

– Или что?

Комар размером с кузнечика сел на щеку Мэгги, и, недолго думая, Чаам прихлопнул его.

– Ой!
– Мэгги наклонилась в сторону и прижала ладонь к щеке.

Господи! Он её ударил! Сильно.

Чаам тут же потянулся к ней, но она отскочила.

– Стоило догадаться, - прошипела она.
– Ты - подлец!

– Нет! Там был...

– Можешь бить меня сколько захочешь, - Мэгги встала к нему вплотную, - но меня ты никогда не получишь. Я умру, прежде чем позволю тебе коснуться меня.

Чаам раздражённо зарычал. Проклятье! Не так он представлял этот особенный вечер.

Этот сумасшедший ударил её. На самом деле ударил! А затем зарычал! Как чёртов зверь. И если он способен ударить её, чтобы подчинить, то, без сомнения, она была в опасности. Мэгги отступила и попыталась игнорировать запах мужчины. Невероятный аромат. Как сладкие травы, смешанные с чем-то темным и опасным. Анис, укроп, черная лакрица!

"Боже, я хочу его съесть. Или лизнуть. Или покусать".

Ох, твою же налево! Она заражалась от него сумасшествием... в дополнение к опасности.

"Да, но то видение. И этот поцелуй. Мэгги, он тебя ударил и говорил с животными. Ударил и говорил. С животными".

Мэгги сдавила виски.

"Вот именно. Соберись с мыслями, Маргарет О'Хара. Не имеет значения, кто или что он, мужчина ясно дал понять, что намерен держать тебя в плену и делать, что хочет. Тебе нужно бе-жать! Блин! Ладно, притворюсь милой, пусть он расслабиться, а затем сбегу".

Это единственный выход. В конце концов, отец не заметил бы её исчезновения, а люди в деревне думали о своих делах, не беспокоясь о посторонних, поэтому никто не пришёл бы искать Мэгги. Она сама по себе. И, как ни странно, она не боялась, а чувствовала, что вся эта ситуация какое-то странное испытание воли.

Чаам весь съёжился, а затем попытался улыбнуться, но вид был всё такой же дикий.

– Извини, что ударил, просто тебе на лицо сел огромный комар, а я постоянно забываю о собственной силе.