Когда он замолчал, Иви вспомнила энтузиазм Рубиз в тот вечер.

— Ты наблюдал за нами, а потом подошел.

— А дальше ты знаешь, что было. — Он нахмурился. — Я бы позвонил тебе или написал сегодня ночью. Я хотел, но когда меня госпитализировали, у меня не было при себе телефона.

Вполне конкретная часть ее личности нуждалась в диагнозе, названии противника, с которым он сражался.

— Я должна спросить. Прости, но я обязана.

— Летаргия Крейна, — ответил он на Древнем Языке.

Иви закрыла глаза, упав духом.

Это был смертный приговор. Вампирское аутоиммунное заболевание, схожее с волчанкой и васкулитом, свойственным людям. Эта болезнь поражает все органы, начиная от сердца и легких, и заканчивая желудком, печенью и почками, механизмы самозащиты организма принимают собственное тело за врага. Эта болезнь встречается только у мужской половины вампирского населения, и долгий период времени она может пребывать в состоянии спячки, и больной даже не будет подозревать о смертельной угрозе.

Иви не понимала, что провоцировало возникновение Летаргии Крейна, но знала одно: как только болезнь переходила в активную стадию, какое-то время сохранялся хронический характер развития, воспалительные и разрушительные процессы сдерживались с помощью стероидов и других лекарств, подавляющих иммунную систему. Но по мере развития? Процесс становится необратимым и неизбежным.

Остается лишь облегчить симптоматику путем оперативного вмешательства и увеличивать дозу болеутоляющих.

Это была страшная смерть.

— Ты позволишь взглянуть на свою медицинскую карточку? — спросила Иви.

— Это ничем не поможет.

— Может — да. Может — нет. Но, по крайней мере, я буду понимать, что происходит.

— Слушай, Иви, я должен попросить прощения. Не только за свою ложь, а за то, что вообще появился в твоей жизни. Я не имел право заводить отношения с кем бы то ни было. Я просто… — Он обратил на нее свои бледные глаза. — Благодаря тебе я чувствовал себя живым. С тобой я словно обретал иллюзию шанса на будущее… по крайней мере в те мгновения, когда мы были вместе. И дело не в том, что ты стала для меня своего рода отвлечением. Иви, есть в тебе что-то особенное. Я понял это при первой встрече.

— Я хочу увидеть твою карточку.

— Я не хочу быть твоим пациентом. — Сайлас сделал еще один глубокий вдох. — И, думаю, лучше нам на этом попрощаться. Конец уже близок, и происходящее уже становится нелицеприятным…

— Я тебя не оставлю.

Сайлас замолчал. Потом продолжил.

— Я не могу просить тебя об этом.

— И не проси, — ответила она скучающим тоном. — И сделай нам обоим одолжение, прекрати строить из себя великомученика. Мне не нужна твоя защита, ясно? Я взрослая женщина и могу сама принимать решения, что делать, с кем и для кого.

— А если я не хочу, чтобы ты видела меня таким? Хочешь сказать, что у меня нет права голоса? — Он вскинул руки. — Без обид, но меня ждет полная потеря контроля над собой и это офигеть как бесит. Прояви хоть каплю милосердия и позволь мне сохранить достоинство и запомнить тебя… и нас… такими, какими мы были то короткое время, проведенное вместе. Вполне вероятно, что только это поможет мне пережить предстоящее.

В это мгновение в палату вбежала медсестра. Она сильно удивилась, увидев Иви, но потом сосредоточилась на Сайласе.

— Простите, но я опоздала с уколом на четыре утра.

— Я сама все сделаю. — Иви поднялась на ноги. — Этим шприцом в твоей руке?

Медсестра попеременно посмотрела на нее и Сайласа.

— Эм… простите, но…

— Я займусь уходом за ним.

Когда Иви протянула руку и направила на женщину непреклонный взгляд, Сайлас выругался.

— Нет, не займешься. Ты скажешь мне «прощай», и мы запомним…

Иви резко повернулась к нему.

— Без обид, но заткнись уже.

Было сложно сказать, кто испытал больший шок — Сайлас или медсестра. Но Иви не шутила и уж точно не собиралась никому доверять уход за ним.

— Дай мне шприц и доступ к его медицинской карте. Скажи старшей медсестре, чтобы добавила меня.

— Простите, — возразила медсестра, — но вы не уполномочены…

— Я — его личная медсестра. Только что наняли. Я сообщу своему куратору. И я останусь с ним до тех пор, пока не придет время для выписки.

Брови медсестры взлетели высоко, почти до линии волос.

— Эм, господин?

Иви посмотрела через плечо.

— Сайлас, послушай меня. Я люблю тебя. Мне плевать, что мы знаем друг друга десять минут, что ты умираешь или не хочешь видеть меня в качестве своей медсестры. Вот что я знаю наверняка. Во-первых, это — моя работа. Это дело моей жизни и я чертовски хороша в этом. Во-вторых, если ты думаешь, что я доверю заботу о тебе хоть кому-нибудь на этой планете, то ты сошел с ума. И в-третьих, если у тебя есть претензии, тебе же хуже. Я возьму это на себя и точка. Если хочешь уволить меня, тебе придется вытащить меня брыкающуюся и кричащую, и сдается мне, что на это у тебя нет сил.