– О, давайте я угадаю, чем его преосвященство вызвал ваш гнев, мессир!

Послезнание, перемешанное с парами доброго алкоголя, образовало в груди историка воистину гремучую смесь, коя так и рвалась наружу, дабы осчастливить удивительными откровениями - если уж и не все человечество, то хотя бы сидящих вокруг столь приятных и симпатичных во всех отношениях собутыльников.

– Он наверняка просил за епископа Бове, ик...

– Об этом вам тоже поведали звезды?
– иронично осведомился Ричард, неприятно удивленный осведомленностью своего нетрезвого собеседника.

– О, мессир, ик... совершенно напрасно недооценивает могущество небесных светил!

– Значит, звезды... И что же еще интересного поведали они в ваших высокоученых занятиях?

Господин Дрон, вполне резонно опасавшийся, что беседа захмелевшего историка и явно чем-то раздосадованного короля может принять совершенно неприятный оборот, решил взять инициативу в свои руки.

– Возможно, если мессир уточнит свой вопрос к небесным светилам, ответить на него будет несколько легче, чем перечислять все откровения звезд и планет за многие десятки лет ученых занятий моего господина?

"А почему бы и нет", - подумалось вдруг Ричарду. Эти двое обладают многими и весьма необычными знаниями. Да и, похоже, осведомлены о наших делах как бы не получше меня самого. Вот как это может быть, чтобы чужестранцы - а оно же сразу видно, что чужестранцы, и по речи, и по одежде, и по оружию - чтобы чужестранцы могли знать, с чем прибыл сюда этот святоша? Но ведь знали! Может, и правда есть в этих звездах что-то такое? Почему бы и не спросить совета? Уж во всяком случае, прибыв издалека, они точно не станут держать чью-то сторону во имя преданности, долга или корысти ...

– Хорошо, сир астролог! Вот вам мой вопрос. Как быть мне с папой Иннокентием? С его армией церковников, так и норовящих везде сунуть свой святейший нос? Чего мне ожидать от них? Сейчас и в дальнейшем? С одной стороны, папа как будто бы на моей стороне. Он прислал телохранителей, сумевших избавить меня от множества покушений...

Хотя, от последнего не смогли уберечь даже они, и если бы не ваше столь своевременное появление... Ладно!

Он пытается выдоить из церковной братии деньги для воинов и делает это - всякому видно - со всем усердием. Он постоянно и всячески выказывает мне свое благорасположение, объявляя с кафедры чуть ли не главной надеждой христианского мира. Это с одной стороны.

Но есть и другая. Его церковники слишком много на себя берут! Они лезут везде и всюду с непрошенными советами, наставлениями, поучениями. Как будто хотят властвовать вместо меня моими же руками. Святая церковь богата. Земли и города, серебро и золото ... И всем этим она также может подкрепить любые свои пожелания!

Одной лишь угрозой интердикта она в состоянии взбунтовать подданных против любого законного господина... О, Церковь - грозная сила! Сила, способная противостоять власти любого светского властителя.

Значит, она опасна! Папа Иннокентий опасен!

Так как же мне следует поступать? Должен ли я благословлять протянутую мне руку помощи, или же, наоборот, мне следует вечно остерегаться ее грозной силы, способной в любой момент взять меня за горло?!

Последние слова Ричард почти прорычал, но вовремя остановился, взяв себя в руки. Его собеседники сидели молча, пораженные вспышкой королевского красноречия. Господин Гольдберг даже прекратил жевать. И да, икать он тоже вдруг совсем перестал. Из глаз пропала пьяная одурь. Теперь в них сквозила острая мысль и некая трудно уловимая беспощадность, свойственная уверенным в безупречности своей логики умам.

– Что ж, ваше величество, - мягко начал он, - я понимаю ваши затруднения. Впрочем, для ответа на заданные вопросы совершенно необязательно задавать вопросы звездам. Ибо все ответы есть уже здесь, - он широким жестом очертил лежащие на столе и стоящие на полках книги.

– Да, все ответы уже здесь, - повторил он в ответ на недоуменный взгляд короля, - нужно лишь открыть их на нужном месте. Итак, первый вопрос. В чем истоки такой яростной поддержки папой Иннокентием ваших усилий по очистке Святой Земли от сарацинов и язычников?

Святые реликвии?

Король вернул почтенному историку его ядовитую усмешку и кивком потребовал продолжения.

– В действительности, папа здесь не одинок. Он лишь продолжает политику многих поколений церковных иерархов. Политику, направленную на обуздание войны в землях, попавших под длань святой католической церкви. Давайте посмотрим, что нашла церковь на землях, населенных осевшими здесь германцами, что приняли семь-восемь столетий назад христову веру!

Господин Гольдберг неожиданно резво вскочил, подбежал к одному из стеллажей, вытащил толстую книгу в телячьем переплете, рывком раскрыл.