– Норман, пожалуйста, перезвони мне. Я чувствую себя, просто ужасно. Поверь, между мной и Хосе никогда ничего не было. Я сделаю все, что ты захочешь! Я откажусь от предложенной работы. Я больше не буду видеться с ним. Наша глупая ссора причиняет мне боль. Я люблю тебя! Прошу, приезжай…

Прижимая к себе телефон и радионяню, и возвращаясь мысленно на несколько часов назад, Дани не могла даже представить себе, что мог подумать Ридус и что он отреагирует именно так. Задремать не получилось ни на минуту, и плач Алекс в динамике стал почти спасением. Поднимаясь с кровати и вытирая мокрые дорожки слез подолом халата, Даниела пошла к зовущей ее своим криком дочери, пока малышка не разбудила старшего брата, уснувшего всего несколько часов назад.

***

Открыв глаза, Ридус ощутил невыносимую боль в голове, сухость во рту, тошноту и нестерпимые угрызения совести, внезапно давшей о себе знать. Откинув одеяло, он осмотрелся и до него не сразу, но дошло, что он не у себя дома, а в чужой незнакомой ему квартире. Шум воды из ванной комнаты давал понять, что он здесь не один. Надеясь, что его к себе в гости затащил кто-нибудь из встреченных вчера друзей, Норман встал с постели и пошатываясь начал поиски одежды. С трудом найдя белье и брюки, потерявшие свой вчерашний свежий вид, он пытался отыскать рубашку купленную Даниелой. Черт, Дани! Найдя телефон на прикроватной тумбочке, Норман удивился тому, что он отключен и, нажав на кнопку, вновь вернул его в рабочее состояние. Больше тридцати звонков, несколько смс, и напоминание о голосовом сообщении, присев на край кровати, он все же решил выяснить, кому он был так нужен.

Короткое смс от Флэнери, что этот идиот прилетает вечером и останется в Нью-Йорке на несколько дней. Несколько вызовов от Кантилльо? Протерев зудящие глаза, Норман еще раз всмотрелся в экран телефона. Все верно… Нахрен его. Все остальное - от Даниелы. Ругая себя последними словами, он включил прослушивание автоответчика и с печальным видом выслушал все, что ему сказала любимая брюнетка. Она согласилась со всеми его претензиями и просила прощения, а он, дурак, повел себя как настоящий козел, бросив ее в клубе, а теперь он даже не знал, где именно находится.

– Норман, ты уже встал? – накинув на голое тело его новую рубашку, из душа вышла Сесилия, плавно покачивая бедрами и двигаясь к мужчине уверенной походкой.

– Блять! – схватился Ридус за голову, подрываясь с кровати и меряя широкими шагами небольшую комнату. – Что, я здесь делаю? – обратил он гневный взор на застывшую в метре от него шатенку.

– Ну, – протянула она, хитро улыбаясь, – ты вчера перебрал, и я решила подвезти тебя. Домой ты ехать не хотел, пришлось тащить тебя к себе.

– Я… Между нами что-то было? – заикаясь, простонал мужчина. Его желанием сейчас было удариться головой об стену, может тогда мозги встанут на место. Что он натворил? Как мог поступить так со своей семьей? С Даниелой, Алекс и Мингусом. Они ему этого никогда не простят.

– А ты как думаешь? – Сингли подошла вплотную к Норману и провела ноготком по его обнаженной груди, очерчивая тату с его именем, спускаясь чуть ниже, задерживаясь на секунду на прессе и собираясь двинуться дальше.

Перехватив ее запястье, Ридус оттолкнул ее от себя и сделал шаг назад.

– Рубашку снимай! – грубо велел он, отворачиваясь от нее и сдерживая злость. Не на нее - на себя и свою чрезмерную ревность и похоже, вдруг давшую о себе знать – глупость.

– Норман, что такое? – оскорбилась Сесилия, расстегивая рубашку и скидывая с плеч на пол. – Вчера ты говорил это другим тоном, – напомнила она.

– Я не помню, что было вчера, – прикрыв глаза рукой, стараясь не смотреть на ее нагое тело, Ридус наклонился и схватил принадлежащую ему вещь. От нее пахло духами Сесилии и вчерашним клубом. – Черт! – вновь не сдержался мужчина, но понимая, что выбора особого нет, все равно надел рубашку, с трудом попав в рукава.

– Что уже уходишь? – изображая на лице уныние, шатенка сделала к нему пару осторожных шагов, замирая на расстоянии вытянутой руки.

– Да, – сглотнул Норман застрявший в горле горький ком. – Где выход, покажешь?

– А если нет? – игриво вскидывая брови, усмехнулась Сесилия. – Тогда останешься?

– Нет! Этого вообще не должно было быть. Мне нужно идти. Я тороплюсь, – он еле сдерживался, чтобы не заорать и не ударить девушку, так нагло навязавшую ему себя и так удачно воспользовавшуюся подходящим моментом. Будто она только этого и ждала. Отбрасывая от себя дурацкие мысли, Норман сам двинулся к двери, вполне возможно, ведущей на свободу.

– Позвони мне! – крикнула ему вдогонку улыбающаяся и довольная собой Сесилия. – Я буду скучать.

Поежившись от прохладного ветра, Норман поднял воротник все еще влажной рубашки, с грустью вспоминая, что где-то вчера оставил свою ветровку. Нащупывая в кармане кошелек и вздыхая облегченно, он поймал такси, прокручивая в голове название отеля, на парковке которого остался его автомобиль.

Оказавшись в салоне любимой машины, он все равно не почувствовал успокоения. Стискивая в руках молчащий телефон, он разрывался между желанием позвонить Даниеле и сказать, что с ним все в порядке, и он уже едет домой, и желанием провалиться сквозь землю от стыда. Но жажда услышать ее любимый голос была сильнее. Набирая ее номер, Норман усердно подбирал слова приветствия, боясь сболтнуть что-то лишнее и нечаянно признаться в измене, которую он, будучи пьяным даже не помнил.