«Не подведи, – попросил я мысленно, положив руку на руль. – Нам бы только сейчас выжить, а там… Там видно будет".

Как будто что-то тихонько загудело в машине в ответ на мои мысли. Хотя, может быть, это лишь передалась вибрация от заправочного насоса.

– Теперь ворота открой, – велел парню Франциско. И, как только помещение наполнилось углекислым ветром, прозвучал еще один выстрел.

– Господи боже, – пробормотал я, посчитав эту фразу приемлемой в данном случае. А вот мой эмоциональный двойник вовсю заходился в панике. Может быть, все-таки есть в таком положении вещей некоторые плюсы? Ведь если бы не он, это я бы сейчас рыдал, истерил и вообще вел бы себя неподобающе.

«Ты, как всегда, путаешь причину и следствие, – усмехнулся внезапно успокоившийся двойник. – Это не я краду у тебя эмоции. Это ты меня создал, чтобы брать с меня пример в случае необходимости. И, как скверный писатель, пытающийся логикой вычислить нужные эмоции, раз за разом садишься в лужу. Вот и сейчас это свое «Господи боже» ты выдал таким тоном, будто спросил: «Да когда же все это уже закончится?» Хотел показать солидарность с товарищами по несчастью, а сам лишь провел между вами очередную черту. Ты никогда не решишься переступить через эту черту, а им рано или поздно надоест к тебе забегать. И все закончится. Нас снова будет только двое: ты и я».

Дверь захлопнулась, вернув меня в реальность. Реальность оказалась непроглядной.

– Покрути-ка педальки, милая, – попросил Франциско. – И давайте все без ложных надежд: я прекрасно стреляю на слух.

– А мне вот интересно, – с осторожной язвительностью начала Вероника, – как ты потом оправдаешься перед доном? И перед моим отцом?

– А твой отец – некромант?

– Чего? – удивилась Вероника.

– Вот и дон Толедано тоже нет. Не забивай голову глупостями, милая. Крути лучше педали.

Секунд пять спустя послышался мягкий гул хорошо смазанного механизма велотренажера. Почти сразу кабина-салон озарилась светом.

Франциско сел слева, положив одну руку на джойстик, а другой сжимая пистолет.

– Я, вообще-то, тоже стрелок, – сказала Вероника. – Может…

– Береги дыхание, – оборвал ее Франциско и добавил, повернувшись ко мне: – Езжай в строй, да поторапливайся.

Потарапливаться действительно было нужно: таймер на приборной панели отсчитывал последние пять минут до начала гонки. Я запустил движок, Джеронимо прильнул к окуляру перископа, пощелкал переключателями.

– Давай, чисто!

Я врубил задний ход и аккуратно, следуя подсказкам «навигатора», вывел гигантский БТР из ангара.

– Когда начнется, перископ убирай, – инструктировал Франциско. – Штука хрупкая, если снесут – обида выйдет. Только в крайних случаях! А так – радара хватит.

Разворачивая машину, я бросил взгляд на экран радара и увидел семь разноцветных точек, стоящих в ряд. Все цвета радуги. Мы же обозначались белой стрелкой.

– Красный – это дон Толедано, – объяснял Франциско. – По нему стрелять нельзя. Выстрелишь – в клочья разнесут самонаводки.

– Ты это себе сейчас говоришь? – спросила Вероника.

Франциско, кажется, немного смутился, но виду не подал. Я аккуратно подрулил к ряду точек и запарковался. Тут же затрещала рация:

– Франциско! Как это прикажешь понимать?

Франциско схватил микрофон и, облизнув от волнения губы, ответил:

– Дон Толедано, я собрал команду, мы участвуем!

– Рехнулся? А если вас подорвут? Мне что, головой отвечать за этих…

– Не подорвут! – улыбнулся Франциско, глядя на меня блестящими глазами. – За штурвалом – Риверос.

Кабина заполнилась охами, ахами и сдержанной матерщиной. Я понял, что мы подключены к общему эфиру.

Дон Толедано помолчал, обдумывая варианты. Должно быть, сам поступок Франциско говорил о том, что приказывать бесполезно. Это была последняя битва старого наркомана. И дон Толедано предпочел сохранить лицо:

– Мы поговорим о твоем послушании, когда все закончится. А пока, раз уж ты отнял время на жеребьевку, назначаю ваш экипаж комментирующим. И смотри, чтобы тишины в эфире я не слышал!

– Есть! – кивнул Франциско и отчего-то побледнел.

– Перекличка! – скомандовал дон. – Красный Октябрь!

На экране мигнула красная точка.

– Оранжевая Революция! – отозвался второй, и мигнула оранжевая точка.

– Сбежавшие из Желтого Дома! – мигнула желтая.

– Зеленые Береты!

– Голубые Береты!

– Синий Экран Смерти!

– Ультрафиолетовые Отморозки!

– Ну… Э-э-э… Типа, мы… – захрипел Франциско.

Эфир наполнился смехом. «Фриско жжет!» – крикнул кто-то. «Напалмом, как обычно!» – подтвердил другой.