Шрифт:
Более чем десятилетие спустя Моуди повторно определил околосмертное переживание как «глубокодуховное явление, с которым неожиданно сталкиваются некоторые люди в момент смерти»5.
Независимо от точного определения, в голове у меня засел вопрос: как могут люди, пережившие клиническую смерть или бывшие при смерти, иметь такие отчетливые переживания? Например, в книге Моуди «Свет вдали» у женщины останавливается сердце на операционном столе в результате аллергической реакции на введенный анестетик. Она не только знала о том, что происходило, хотя это не соответствует нашему представлению о смерти, но и сказала доктору Моуди, что была «расслабленной и спокойной». Затем с ней стали происходить весьма отчетливые события. Вот ее описание ОСП:
Я парила под потолком. И очень ясно видела всех стоявших вокруг моей кровати, видела даже собственное тело. Я думала: как странно, что они расстраиваются из-за моей смерти. Со мной было все в порядке, и я хотела, чтобы они знали об этом, но никак не могла им это сообщить. Как будто между мной и остальными присутствовавшими в комнате был экран.
Я узнала, что такое тоннель, если это можно так назвать. Он оказался длинным и темным, и я летела по нему. Я была озадачена, хотя и бодра. Из этого тоннеля я вышла в пространство нежной и искрящейся любви и света. Любовь была повсюду. Она окружала меня и будто бы просачивалась внутрь меня. В какой-то момент мне показали или я увидела события своей жизни. Они представляли своего рода огромную панораму. Все это просто невозможно описать. Там со мной были мои умершие близкие, окруженные светом, – подруга, умершая, еще будучи студенткой колледжа, дедушка, двоюродная бабушка и многие другие. Они были очень счастливы, они сияли.
Я не хотела возвращаться, но мужчина, окруженный светом, сказал мне, что придется. Мне сказали, что я не завершила то, что должна сделать в жизни.
Неожиданно качнувшись, я вернулась в свое тело6.
Это событие случилось с человеком, у которого остановилось сердце! Как такое возможно? Все-таки смерть определяется (в онлайновом словаре Merriam-Webster) просто как «долговременное прекращение всех жизненных функций – конец жизни». Хотя я читал десятки описаний конкретных случаев, в которых люди, чьи сердца остановились, пребывавшие в бессознательном состоянии, отчетливо помнили события, содержащие удивительно похожие элементы.
Удивительная история
Меня впечатлила работа Моуди и многих других ранних исследователей ОСП, но тем не менее я был очень удивлен отсутствием более широких исследований. В конце концов, человечество более всего интересует вопрос «Переживем ли мы смерть тела?». Я стал размышлять, не стоит ли мне самому включиться в изучение этих интригующих путешествий в так называемый мир иной.
Затем случилось нечто, что помогло мне принять решение. Мой друг студенческих времен приехал в Айову, и мы встретились, чтобы вместе пообедать, и он познакомил меня со своей новой женой. Вскоре его жена стала рассказывать о своей аллергии, разнообразной и очень серьезной – действительно такой серьезной, что в какой-то момент у нее развилась сильная аллергическая реакция под общей анестезией и она чуть не умерла на операционном столе.
Когда она рассказывала о том, как у нее остановилось сердце, в ее голосе не было волнения, а только удивление. Я решил слегка прозондировать этот вопрос.
«Странно, – сказал я. – Я слышал, как мои пациенты говорят о смерти, однако не таким тоном».
За столом установилось молчание. Было ясно, что это не просто так. Я осмотрелся и еле удержался, чтобы не задать вопрос, над которым размышлял.
«С вами произошло что-то необычное, когда вы умирали на операционном столе?» – спросил я.
Она немедленно и эмоционально ответила: «Ну конечно!» И тогда, очень холодным зимним вечером в Айова-Сити, в тускло освещенном ресторане я впервые услышал историю об околосмертном переживании.
Я всегда страдала множественными аллергиями7. Это было просто постоянным неудобством до того рокового дня, когда аллергия стала угрожать моей жизни. Я сказала о своей аллергии хирургу и анестезиологу. Мне предстояла плановая операция, а не срочная. Несмотря на то что медицинская бригада делала все возможное, во время операции у меня возникла тяжелая аллергическая реакция на лекарство. Это была такая тяжелая аллергия, что мое сердце остановилось.
Сразу же после остановки сердца я обнаружила, что вишу под потолком. Я видела электрокардиограф, к которому была подключена. Он показывал горизонтальную линию. Врачи и сестры изо всех сил старались вернуть меня к жизни. Обстановка внизу была близка к панике. А я, в контраст этому хаосу, испытывала чувство абсолютного покоя. Я освободилась от боли. Мое сознание выплыло из операционной и влетело в сестринскую. Я сразу поняла, что это сестринская на том этаже, где я лежала перед операцией. С выгодной позиции под потолком я видела сестер, энергично выполняющих свои повседневные обязанности.
Я немного понаблюдала за сестрами, и тут открылся тоннель. Меня потянуло к тоннелю. Затем я прошла через него и увидела яркий свет в конце. Я испытывала умиротворение. Пройдя сквозь тоннель, я оказалась в месте, наполненном прекрасным загадочным светом. Передо мной стояло несколько моих любимых родственников, уже умерших. Это была радостная встреча, мы обнялись.
Я увидела рядом неземное существо, полное огромной любви и сострадания. «Ты хочешь вернуться?» – спросило оно меня. Я ответила: «Не знаю», – так в тот момент решило мое прежнее неуверенное «я». После продолжения диалога я осознала, что сама решила вернуться в свое физическое тело. Это было самое трудное решение. Я находилась в пространстве, переполненном любовью, и знала, что это место – мой настоящий дом. Потом я вернулась в свое тело.
Через сутки я очнулась в отделении интенсивной терапии. Я была вся утыкана трубками и проводами и не могла рассказать об этом сильном переживании. Позже я вернулась на тот больничный этаж, где лежала до операции. Там была сестринская, которую я посетила во время ОСП. Наконец я набралась смелости и поделилась с одной из сестер тем, что видела во время ОСП. У сестры был пораженный и испуганный вид. Больница была католической. Неудивительно, что ко мне прислали монахиню для беседы. Я терпеливо рассказала ей обо всем, что со мной случилось. Монахиня все внимательно выслушала и заявила, что случившееся со мной «от лукавого». Вы можете понять, что после такого мне не хочется с кем-либо делиться.
Когда Шейла закончила рассказывать, за столом некоторое время было тихо. Я не помню, ел ли я что-нибудь. Но, помню, был так удивлен этой историей, что молчал весь вечер. То, что я услышал, было самой необыкновенной историей, которую мне кто-либо рассказывал. Моя интуиция, человеческая и врачебная, подсказывала мне, что это совершенно достоверная история. В те минуты мое восприятие мира кардинально изменилось. Помню, я тогда думал, что такие случаи могли бы изменить мои взгляды на жизнь, смерть, Бога и мир, в котором мы живем.
В тот вечер я покинул ресторан с намерением начать свое собственное исследование околосмертных переживаний. Позже я разработал амбициозный проект, как собрать сотни историй о внетелесном опыте и научно исследовать их, чтобы окончательно определить для себя, реальны ли ОСП или это просто иллюзии, порожденные мозгом.
До начала моих исследований пройдет еще десять лет.
Путь к пониманию
Построй его, и они придут.
У. П. Кинселла, «Поле сновидений»