Она повернулась и решительно направилась в ванную.

— Я не сделала никаких глупостей, — произнесла Анника, чувствуя, что говорит не слишком убедительно.

— Сделала, и сама прекрасно это понимаешь, — стояла на своем Анна Снапхане. — Может быть, она ничего не значила для Томаса, иначе он бы так легко от нее не отказался. Она просто подвернулась ему под руку, и он ею воспользовался. Но теперь ты вознесла ее на пьедестал. Ты дала ей ВИП-статус, ты сказала ей, что она каждый день портит твою семейную жизнь. Ты совершила ужасную глупость.

— Но она и правда портит мою семейную жизнь, — сказала Анника.

— Чепуха! — крикнула Анна из ванной. — Она портит нервы тебе, тебе, и больше никому. Вся проблема в твоей голове. Тебе надо идти к психотерапевту, а не наскакивать на людей на улице.

Щеки Анники горели ярким румянцем. Она опрокинула стакан в раковину.

— Мы займемся твоей лекцией? — спросила она.

Анна вышла из ванной в полном боевом раскрасе.

— Прости, пожалуйста, но мне позвонил Робин, — сказала она. — Мы идем в клуб сальсы.

— Кто позвонил? — спросила Анника, совершенно растерявшись.

Анна натянула через голову ярко-красное платье, которое она выудила из кучи тряпок на полу, и повернулась спиной к Аннике.

— Застегни, пожалуйста, молнию. Спасибо! Разве я не говорила тебе о Робине?

Анника застегнула молнию, и Анна завертелась на месте, юбка закружилась вместе с ней, раздувшись колоколом.

— Он такой чудный! — сказала она, пытаясь сделать несколько танцевальных па. — Очень обходительный, и ему всего двадцать четыре года. Танцует сальсу, как настоящий мужчина.

— Как же лекция? — спросила Анника, понимая всю глупость своего вопроса.

— Мы можем написать ее на неделе? Я не хочу упускать такую возможность, для меня это очень важно!

Анника стояла посреди кухни, глядя на невообразимый беспорядок. Мысли, образы, чувства завертелись в голове, как карусель: бледнолицая София Гренборг, незаконно припаркованная машина, ее дети — увидит ли она их сегодня? У Анники упало сердце, оно падало, падало и падало, пока не приземлилось в каком-то темном и затхлом погребе.

— Да, конечно, — сказала она. — Мы напишем ее потом.

Она повернулась и пошла к двери, чувствуя себя такой маленькой, что с трудом дотянулась до ручки двери.

К ветровому стеклу была прилеплена штрафная квитанция. Семьсот крон за парковку на стоянке грузового транспорта. Раньше она бы попыталась оспорить штраф, хотя и была не права, а штраф был справедливым. Она бы писала ходатайства, спорила и заставила бы городской совет отрабатывать семьсот крон, а потом сдалась бы и заплатила.

Но теперь она не будет забивать себе голову этими глупостями.

Анника бросила квитанцию в сумку и забыла о ней.

Она села в машину и принялась бездумно смотреть сквозь ветровое стекло.

Была ли глупостью стычка с Софией Гренборг?

Она закрыла глаза, чувствуя, как горят щеки. Да, Анна права. Это была ошибка.

— Но я же не хотела, — прошептала она, чувствуя, как по щекам катятся слезы. — Я не хотела.

«Я хочу, чтобы он был мой», — подумала Анника.

Она вытерла глаза, потом, порывшись в бардачке, достала салфетку и высморкалась.

На самом деле ей пора ехать домой. Надо сменить Томаса, уложить детей спать, посмотреть какой-нибудь фильм, сидя на диване рядом с Томасом. Покопаться в саду или обсудить с мужем, что делать с лужайкой.

— Я не могу, — произнесла она вслух. — Не сейчас, может быть, позже, но не сейчас!

Она убрала волосы за уши, несколько раз глубоко вдохнула, включила зажигание и поставила рычаг на нейтральную передачу.

Потом она вытащила из сумки сотовый телефон и позвонила Шюману.

Черт, ответа снова не было.

Она достала записную книжку и нашла номера телефона Ларса-Генри Свенссона. Позвонила на квартиру в Сёдермальме. Нет ответа. Позвонила в Вермдё. Нет ответа.

Куда бы ты поехала после допроса в полиции? Пошла бы выпить кофе где-нибудь в городе? Едва ли. Ты бы поехала домой, чтобы спрятаться ото всех. На квартиру в Сёдермальме? Чтобы сидеть там целый день, не отвечая на телефонные звонки?

Маловероятно.

Или ты поехала бы в загородный дом в Вермдё? Села бы на полянке среди лилий, предоставив телефону звонить в доме сколько ему вздумается?