— Да не торопитесь вы так, давайте я вас провожу, — предложил Дмитрий.

— Нет-нет, сама добегу, здесь недалече, а у тебя гости — привечай.

Как только тетя Сара ушла, Катя почувствовала себя несколько неуютно.

— Ну и нам пора. — Она встала из-за стола и взглядом поискала дочку.

Ксюшке надоели взрослые разговоры, и она давно выскользнула из-за стола. Сейчас она, свернувшись калачиком, мирно посапывала на кровати. Дмитрий подошел к девочке и осторожно, стараясь не разбудить, накрыл ее пушистым пледом.

— Пусть спит, — сказал он. — Поставив на стол прозрачный бокал с зажженной свечой внутри, выключил свет и присел рядом: — Давай еще посидим, куда тебе торопиться?

Кате действительно не хотелось никуда идти. Она сейчас с удовольствием составила бы компанию своей дочке, но ей было любопытно узнать побольше о прошлом Дмитрия. Теперь, кажется, она поняла, что настораживало ее в его облике: она чувствовала его скрытую силу, присущую человеку, способному брать на себя большую ответственность.

— Налить тебе чаю? — спросил Дмитрий, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

— Да, пожалуйста!

Дмитрий ушел заваривать чай, а она задумалась. Вот и у Дмитрия семья распалась. И что за напасть сегодняшнего времени! Кажется, и люди неплохие, а отгораживаются друг от друга будто стеклянными стенами. Вроде бы и рядом человек, а тепла его не чувствуется. И живут все поодиночке, бьются об углы не знающей сострадания жизни, разбивая душу в кровь. А лечить нечем. Любовь ушла из жизни, а вместе с ней — уверенность и счастье. Хорошо, что у нее есть такая замечательная дочка, думала Катя и в который раз улыбнулась этой согревающей душу мысли.

Дмитрий разлил чай по белым в мелкий цветочек чашкам. Катерина поднесла чашку к лицу — вдохнула тепло чая и пряность бергамота, сделала глоток:

— Спасибо, хороший у тебя чай, крепкий. Я уж и соскучилась. Мы с хозяйкой только травяной чай пьем или молоко.

— А может, кофе хочешь? У меня есть хороший, в гранулах, — предложил Дмитрий.

— Да нет, спасибо. Я от кофе не сплю, а сейчас уже почти ночь.

Дрожащее пламя свечи притягивало их взгляды. Они сидели в тишине, но в этом молчании было некое ощущение единения. Дмитрий вдруг коснулся ее руки. Она невольно сжала пальцы в кулак. Он, не сказав ни слова, убрал руку и встал. Подошел к кровати, где спала Ксюша, и долго смотрел на спящего ребенка.

— У тебя славная дочка, — тихо произнес он, возвращаясь к столу.

В полумраке его глаза казались ей бездонными.

Кате захотелось притянуть его голову к себе и поцеловать эти глаза так, чтобы веки его сомкнулись, а когда бы он вновь открыл глаза, его взгляд стал бы радостным и открытым. Но вместо этого она налила себе еще чаю и, сделав глоток, спросила:

— А твою дочку как зовут?

— Как ни странно, тоже Ксенией, — грустно улыбнулся он.

— А жену?

— Мариной.

— Давно вы в разводе?

— Да, с девяносто седьмого не живем вместе.

Дмитрий долго смотрел на горящее пламя свечи и о чем-то думал. Неяркие блики огня делали его лицо печальным.

— Знаешь. — Он повернулся к Кате и опять взял ее за руку. На этот раз она не отдернула руки. — Мне кажется, я не знал, что такое любовь, до недавнего времени.

— А что, ты встретил другую женщину?

Катерина пристально смотрела на вдруг посерьезневшее лицо Дмитрия.

— Можно сказать и так…

В его глазах она вдруг увидела какую-то нечеловеческую боль.

Он так сжал ее пальцы, что Катя невольно вскрикнула.

— Прости, я не хотел…

И снова воцарилось тягостное молчание.

— Вот так и другим делал больно, сам не замечая того… — Дмитрий встал и вышел из комнаты, но тут же вернулся. В руках у него была зажженная сигарета. — Я тут постою покурю. Вообще-то я бросил, да сейчас что-то потянуло. — Он сделал несколько затяжек, потом резко раздавил в пепельнице недокуренную сигарету. — Слабость все это. Наверное, стоит рассказать тебе…

Он опять сел рядом и начал свой рассказ:

— Помнишь начало девяностых? — И, не дожидаясь ее ответа, продолжил: — Все как с ума посходили, шальные деньги вскружили голову не одному мне.

— Шальные деньги? Но откуда? — спросила Катя.

— Я раньше спортсменом был, призы брал. Да и фарцевал при Советах, это мне тоже потом помогло. Бензином стал торговать — удачно. Фирму организовал, потом еще одну. Все новое, интересное, кучу времени съедало. Семья казалась неглавным. Есть где-то, и ладно.