— Да был у нее сын, в семнадцать родила от одноклассника, а тот в Чечне сгинул. И жила она с матерью-алкоголичкой. Представляешь, в какой клоаке эта девчонка обитала? Холод, голод, ребенок маленький. А тут — царевич-королевич на джипе, с кучей денег. Вот и вскружил ей голову, А она уже не смогла больше вернуться к прежней жизни.

— И что? Что с ребенком? — Катя вдруг разволновалась.

— Я хотел усыновить, жалко мальца стало. Да дед с бабкой, родители погибшего парня, не отдали. Они ничего, крепкие. Я им регулярно деньги высылаю. Они даже и не знают от кого — сказали им, что это русский благотворительный фонд помощи старикам, которые детей в Чечне потеряли. Так они и дом отремонтировали, и машину купили. Дед с внуком на базар ездят морковку-картошку продают.

— Ты что, следишь за ними? — Катя удивленно посмотрела на него.

— Есть немного, — спокойно ответил он.

— Проверяешь, как деньги твои расходуют? — От негодования у нее задрожал голос.

— Да! — резко ответил Дмитрий. — Если деньги действительно в помощь — не жалко, на то они и деньги, чтобы их по уму тратить. Это дураки только да преступники откупаются от своих грехов. А я действительно хочу, чтоб старикам легче жилось и из парня чтобы вышел толк.

Катя молчала, не зная, что и сказать.

— И дальше буду следить… — В напряженной тишине эта фраза прозвучала как приговор.

Катя почувствовала правоту Дмитрия, и у нее отлегло от сердца.

— А ты говорил, что твоя бывшая жена в Москве живет. Ты виделся с ней? — Она поспешила увести Дмитрия от тяжелых воспоминаний. — А с дочкой?

Дмитрий вздохнул:

— С Мариной-то встретился, да.

— Как же вы встретились? — Кате стало до неприличия любопытно.

— Как-то собрался я на отдых в Испанию. Сижу рейса жду. И тут вижу — Марина стоит, табличку держит — «Калейдоскоп-тур». Оказывается, она в туристическом агентстве работает, туристов провожает тоже на этот рейс.

— Ну и как она? — перебила Катя.

— О! Все такая же красавица! Только лицо усталое и морщинки появились. — Дмитрий грустно улыбнулся и замолчал. Взгляд его потеплел, мелькнула улыбка, но тут же исчезла. — Фотографию показала дочки. Она у нас оказалась вундеркиндом, к математике у нее открылись особые способности. — В голосе Дмитрия звучала отцовская гордость. — Программированием занимается. Даже пригласили в какой-то международный лагерь для особо одаренных детей. Хорошо, что я тогда Марину встретил. Она как раз сильно переживала, что девочка не сможет поехать — нужно было где-то около пятисот баксов. А она и так сильно потратилась, в долги залезла — девчонке компьютер надо было мощный купить.

— А ты же сказал, что твоя жена снова вышла замуж.

— Вышла-то вышла, да на этот раз с другого краю зашла. Непризнанного гения где-то откопала. Наверное, лежит себе на диване, стишки кропает, а жена его зарабатывает на всю семью, — досадливо поморщился Дмитрий.

— Это она тебе сказала?

— Да нет, она у меня жаловаться не мастак, знаю я ее: терпит-терпит — а потом взорвется, и все! Не залатаешь… — Дмитрий сделал паузу, задумавшись. Потом тряхнул головой, как будто откидывая неприятные мысли, и продолжил: — Так и со мной было. Терпела она мои выкрутасы долго — почти пять лет. А потом враз отрезала — и обратной дороги нет.

— Значит… и возврата нет?

Он отрицательно покачал головой.

— Но теперь мы хоть не враги. Обещала, как только дочь вернется, организовать нам встречу. Моя Ксюха, наверное, не больно-то своего отчима любит. Марина говорит — резкая она.

— А может, это возраст такой? Сколько ей сейчас?

— Четырнадцать. И на меня похожа.

Катя невольно взглянула на Дмитрия оценивающе. Красивым его, конечно, не назовешь: высокие скулы явно достались от далекого монгольского предка, густые, сросшиеся на переносице брови, прямой нос, небольшие, глубоко посаженные карие глаза, в темноте казавшиеся черными, еле заметные ресницы…

Дмитрий перехватил ее взгляд и усмехнулся:

— Да нет, внешностью она в мать, слава богу, а характер вот мой. Я ж тоже в спецшколе учился, если бы не спорт, может, с золотом бы школу окончил. И упертая она, как я. Мне если надо что — землю переверну, а цели своей добьюсь!

Катя еще никогда не встречала таких людей, и ее поразило жесткое, почти злое выражение его лица и безапелляционный тон, каким была произнесена последняя фраза. Она усмехнулась:

— А если по головам придется идти?

Дмитрий резко повернулся к ней: под рубашкой заиграли мышцы.

— Иногда и приходится — время нынче такое жестокое. Грехов у меня предостаточно. Но свои дела на костях, на чужом горе не строю, и на руках моих крови нет. Не все сегодняшние большие люди могут о себе это сказать.

Они замолчали, задумавшись каждый о своем. Катерина была далека от перипетий большого бизнеса, но прекрасно понимала, что отнюдь не всем удается сделать карьеру, сохранив при этом душу. Ей захотелось перевести их беседу в другое русло.