Шрифт:
Этим замешательством первых дней Временное правительство {14} не воспользовалось для того, чтобы взять власть крепче в свои руки. Большая вина Государственной думы и тех политических деятелей, которые были причастны к перевороту, что, замышляя его, они недостаточно подготовили его, не поставили себе вопроса, а что будет дальше. Здесь опять-таки сказалось это вечное и роковое русское: авось, небось да как-нибудь.
Конечно, странно было бы ожидать, чтобы рабочие и солдаты, фактически произведшие переворот в феврале 1917 года, после совершения его отказались вовсе от власти и сложили бы ее целиком к ногам интеллигенции в лице комитета Государственной думы, дескать, «правьте и владейте нами» {15} .
14
Временное правительство было создано 1 марта 1917 г. на совместном заседании временного комитета Государственной думы, Центрального комитета Конституционно-демократической партии, Бюро Прогрессивного блока и представителей Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Работу правительство начало со 2 марта. Правительство приняло название «Временного», поскольку объявило, что действует лишь до созыва Учредительного собрания, которое и определит будущее страны.
15
Использованное Минутом выражение происходит из летописи «Повести временных лет» и относится к легенде о призыве варягов на Русь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; да и пойдите княжить и володеть нами».
Но все же думается, что, прояви Временное правительство в первые дни революции, когда оно пользовалось еще большой популярностью, если не в столицах, то во всей стране, побольше твердости, оно значительно отдалило бы время своего крушения и, быть может, ему удалось бы довести войну до победного конца, а это уже существенно могло бы изменить характер дальнейшего революционного движения: не было бы этих настойчивых поисков виновников понесенного поражения для того, чтобы сорвать на них накопившуюся злобу; не было бы этих невинных жертв ярости безумной толпы, направляемой сознательными разрушителями русского государства, на лучших сынов России, стоявших им поперек дороги.
Победоносному народу, удовлетворенному достигнутым успехом, несвойственно проявление низменных чувств: он не стал бы сводить личных счетов, и все поведение его было бы облагорожено торжеством победы.
Под большевистским игом
Глава I. Февральский переворот на фронте
Переворот застал меня начальником штаба 10-й армии {16} на Западном фронте, штаб-квартира которого находилась в местечке Молодечно [6] .
16
Минут был назначен на пост начальника штаба 10-й армии 16 апреля 1916 г. На момент февральских событий армией командовал генерал от инфантерии В. Н. Горбатовский. В состав армии входили 20, 35 и 38-й, 1-й Сибирский, 2-й Кавказский армейские корпуса, а также 81-я пехотная дивизия.
6
Молодечно – местечко, центр волости Вилейского уезда Виленской губернии. Ныне – районный центр Минской области Республики Беларусь.
Не могу сказать, чтобы событие это произвело сильное впечатление: все ожидали его, так как то, что происходило в последние месяцы, начиная с назначения Протопопова {17} министром внутренних дел, вело к неминуемой катастрофе {18} . Вопрос был только в том, когда она разразится.
Отречение государя {19} сняло тяжкое бремя с совести всех тех, кто считал и продолжает считать присягу не пустой формальностью, ни к чему не обязывающей, а словом, связывающим человека, словом, которое нельзя менять, как перчатки.
17
Протопопов Александр Дмитриевич (18.12.1866–27.10.1918), с 1909 г. действительный статский советник, крупный землевладелец и промышленник (его состояние оценивалось более чем в 2 млн руб.). 16 сентября 1916 г. назначен управляющим Министерством внутренних дел, а 20 декабря 1916 г. министром внутренних дел.
18
Несмотря на то, что А. Д. Протопопов был одним из руководителей Прогрессивного блока и Государственной думы, его согласие возглавить Министерство внутренних дел вызвало крайне негативную реакцию. Практически сразу же он стал главным объектом травли со стороны «общественных деятелей»; во многом здесь сказалось возмущение депутатов «предательством» Протопопова, так как он согласился занять пост министра в императорском правительстве и не потребовал создания «кабинета доверия». Хотя Протопопов и пытался действовать решительно, оказалось, что он не имеет опыта государственной службы и плохо подходит к должности министра, тем более в условиях обостряющегося кризиса. Либеральная пресса при травле Протопопова не останавливалась ни перед чем, в том числе фактически публично объявила его сумасшедшим (что не имело под собой никакой почвы).
19
Отречение императора Николая II (не будем принимать во внимание споры о самом факте его существования) датируется 15 часами 2 марта 1917 г. В нем, в частности, указывалось: «В эти решительные дни в жизни России сочли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Государственной думой, признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть». Воинская же присяга начиналась следующими словами: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь всемогущим Богом пред святым его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному всемилостивейшему великому Государю Императору Николаю Александровичу Самодержцу Всероссийского Престола наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества Самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и вперед узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять».
Не буду входить в то, был ли акт отречения вполне добровольным или отчасти вынужденным, скажу лишь, что благодаря этому великодушному акту была сохранена жизнь многих и очень многих офицеров, прозревавших неизбежность революции и заранее вычеркнувших себя из списка живых ввиду невозможности освободить себя от данного слова.
Акт отречения был принят в армии совершенно спокойно. Странным казалось, куда испарилось обаяние личности монарха, несомненно существовавшее в прежнее время во всех слоях общества. Помню я свою юность, помню чувства моих сверстников, помню культ монарха, передаваемый из поколения в поколение, не только в военной среде, но и среди прочих членов общества. Куда все это делось? Исчезло без следа. Во всей 10-й армии отказались присягать Временному правительству, несмотря на волю монарха, выраженную в его прощальном приказе, только два человека: один казак Кубанского войска да командир дружины государственного ополчения, да и то последний условно, ожидая приказания великого князя Николая Николаевича {20} , которому государь передал верховное командование.
20
Николай Николаевич (младший), великий князь (06.11.1856–05.01.1929), с 1900 г. генерал от кавалерии, с 1894 г. генерал-адъютант. До войны занимал высшие посты в русской армии и считался наиболее талантливым и подготовленным в военном отношении членом династии. С началом войны указом 20 июля 1914 г. он был назначен Верховным главнокомандующим. 23 августа 1915 г. император Николай II принял на себя звание Верховного главнокомандующего, а великий князь получил назначение наместником на Кавказе, главнокомандующим Кавказской армией и войсковым наказным атаманом Кавказских казачьих войск. Одновременно с подписанием Акта об отречении император Николай II 2 марта 1917 г. назначил великого князя Верховным главнокомандующим, однако в должность тот так и не вступил и 11 марта был отчислен от должности и уволен от службы.
Рамки настоящего очерка не позволяют мне останавливаться на тяжелых, но вместе с тем интересных подробностях пережитого времени, объясняющих, или вернее, рисующих, ту эволюцию, которая происходила в армии и в короткий срок превратила ее в орду, стихийно бросавшуюся куда угодно по знаку большевистских вожаков.
Одной из главных причин быстрого разложения армии была полная неподготовленность офицерского состава в политическом отношении. Офицеры в подавляющем большинстве, даже на высших ступенях иерархической лестницы, были полнейшими невеждами в социальных вопросах. Любой из митинговых ораторов самого среднего уровня, вооруженный кое-какими цитатами из ходовых произведений апостолов социальной революции, без труда мог одержать победу над офицером, подорвать его авторитет и совершенно лишить престижа. К этому надобно еще добавить, что настоящих кадровых офицеров в то время в войсковых частях было очень мало. Редкий полк имел 7–10 кадровых офицеров; остальные кадровые офицеры или покоились вечным сном на поле брани, или в качестве инвалидов, негодных к строю, служили на тыловых должностях фронта, или в запасных частях [во внутренних районах] империи. Недостаток офицеров в полевых частях восполняли суррогатом не всегда высокого качества, в виде прапорщиков, прошедших лишь 4-месячный курс самой элементарной подготовки {21} . Кроме того, у тех кадровых офицеров, которые хотели и могли бы, быть может, взять хоть отчасти движение в свои руки и руководить им, была вырвана почва из-под ног. Сверху не было никаких указаний. Видимо, высшие власти совершенно потеряли голову и с растерянным видом смотрели на все происходящее, упустили инициативу из своих рук и пассивно подчинились свершившимся фактам.
21
В общей сложности за войну было произведено в офицеры около 220 тыс. человек (в том числе 78 581 человек из военных училищ и 108 970 из школ прапорщиков). Притом, что в июле 1914 г. численность офицерского корпуса была примерно 80 тыс. человек, общее число офицеров составило 300 тыс. Из этого числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непосредственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) составили свыше 70 тыс. человек (71 298, в том числе 208 генералов, 3368 штаб- и 67 772 обер-офицера, из последних 37 392 прапорщика). Подробнее см.: Глава 1. Русский офицерский корпус в 1917 году // Волков С. В. Трагедия русского офицерства. М., 1993.
При такой обстановке последовали пресловутые приказы № 1 и № 2 из военной комиссии Петроградского Совета солдатских и рабочих депутатов {22} . Приказы, передаваемые по радио «всем, всем, всем», доходя до солдатских масс непосредственно, приносили двоякий вред: во-первых, прямой – вследствие своих положений, до основ разрушающих армию, во-вторых, косвенный – тем, что исходили они не от военного начальства, а со стороны власти более сильной, чем это начальство. Начальство, таким образом, отметалось в сторону: революция отмежевывалась от офицеров; между ними и солдатской массой разверзлась пропасть, и с первых же дней революции офицеры, все без различия, были окрещены контрреволюционерами, несмотря на то, что многие из них ни единым актом, ни единым словом не подали повода к этому против них обвинению.
22
Вышедший 1 марта 1917 г. Приказ № 1 Объединенного Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов по гарнизону Петроградского округа предусматривал повсеместное избрание солдатских комитетов. Также объявлялось, что «во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам» и что «всякого рода оружие… ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям». Отменялось также старое обращение к офицерам и отдавания чести вне службы. Приказ № 2 от 6 марта был также подписан председателем военной комиссии Временного правительства (что «узаконивало» нормы Приказа № 1). В нем подтверждались все основные положения Приказа № 1, но указывалось, что в части несения военной службы солдаты обязаны подчиняться военным властям.
Наконец Верховное командование спохватывается, хочет урегулировать революционное движение в армии: делает попытку созданием солдатских, офицерских и смешанных комитетов создать тот предохранительный клапан, благодаря которому можно было бы спасти армию от взрывов. Тщетная попытка. Комитеты, конечно, не ограничиваются той скромной ролью, которая уделяется им программами штаба Верховного главнокомандующего, и стремятся к полному самоуправлению во всех отношениях, самоуправлению, являющемуся совершенным абсурдом в глазах военных людей, привыкших видеть в армии коллективную силу, объединенную волей одного лица и являющуюся его послушным орудием {23} .
23
17 марта 1917 г. Минут разослал командирам корпусов 10-й армии следующее письмо: «Только что произошедший политический переворот, устранивший старую власть и создавший новую в лице Временного правительства, ряд приказов нового правительства по армии, ряд выступлений в печати Совета Рабочих и Солдатских Депутатов – все это не могло не отразиться на армии, ее боеспособности и основе армии, ее дисциплине.
Страна и армия в опасности. Необходимо принять меры, которые на новых основаниях сохранили бы боевую мощь армии и поддержали основу – дисциплину. Для этого необходимо прежде всего приблизить на товарищеских основаниях офицерский состав к солдатам, дабы последние видели в своих офицерах старших товарищей и руководителей, которые разъяснили бы им возникающие у них воспросы в связи с происходящими событиями и внушали им необходимость дисциплины, без которой нет победы над общим врагом.
Для того чтобы организовать солдатскую среду и достичь полного согласия и понимания офицеров и солдат, главнокомандующий приказал образовать совместные комитеты из солдат и офицеров на свободных выборных началах.
Чем скорее армия и тыл покрываются сетью таких объединительных солдатско-офицерских организаций… тем прочнее укрепится боевая мощь армии. ‹…›
Основными положениями деятельности подобных организаций должны быть: 1) признание единой власти в руках Временного правительства до созыва Учредительного собрания; 2) доведение войны до победного конца; 3) сохранение дисциплины и боеспособности армии и 4) тесная внутренняя связь между офицером и солдатом. ‹…›
Командующий армией обращает особое внимание на необходимость полной искренности отношения всех лиц армии в этом новом для нас деле, иначе при отсутствии доверия живая творческая работа для устройства жизни на новых началах погибнет в самом своем зародыше.
Уважающий вас покорный слуга В. Минут»
Цит. по: 1917. Разложение армии / авт. – сост. В. Л. Гончаров. М., 2010. С. 167–168.