происходит у меня под самым моим носом?!

Отложив вилку и нож, я в упор уставился на свою жену:

– Как вам спалось сегодня?

– Благодарю, Ваше Величество, очень хорошо, – королева даже не потрудилась поднять голову, продолжая изучать содержимое своей тарелки. Не в смущении или замешательстве, а так, словно ответила машинально, занятая своими размышлениями.

– Не замерзли? Вы каждый год буквально упрашивали меня на время сезона дождей переехать в Зимний Дворец, а тут вдруг такое героическое терпение.

Айриш отвлеклась, наконец, от овсянки и внимательно посмотрела на меня... с едва заметным саркастическим прищуром.

Моя жена и так теперь умеет?

– С чего бы такая заботливость, Ваше Величество? Вы в последнее время стали уделять мне неприлично много внимания, – уголки ее губ едва заметно дрогнули. – Неужели во дворце закончились интересные... леди?

– Ну что вы, Ваше Величество, я всегда внимательно следил за вами! – мне все больше и больше нравятся произошедшие с женой перемены. Но то, что она не рвется в Зимний – подозрительно, очень. Обычно она едва скрывала радость от

возможности пожить в тепле целых два месяца, только своей небольшой свитой, без меня.

А королева опять отвлеклась на какие-то свои мысли, потом спокойно отодвинула тарелку и посмотрела на меня ясным чистым взглядом:

– В любом случае, Ваше Величество, благодарю за заботу. Я буду рада провести время в Зимней резиденции, – и тут не удержалась, хотя видно было, что старательно пытается, но фраза вырвалась явно вопреки желанию Айриш: – А вы на целых

два месяца избавитесь от моего общества и, надеюсь, скучать вам будет некогда!

Что ж, значит все еще ревнует меня, это хорошо. А еще лучше то, что спустя три дня я вычислю, кто ее любовник... Конечно, если он не из моей свиты.

– Я тоже надеюсь, что скучать мне будет некогда, Ваше Величество. Но хочу вас обрадовать – я рассчитываю провести эти два месяца рядом с вами. Ведь мы же решили озаботиться появлением наследника, помните? Так что у вас есть три дня на сборы, а у вашей свиты – четыре. И постарайтесь сделать вид, что вы тоже уезжаете через четыре дня.

Лицо жены осталось светски-безмятежным, она вообще безупречно держала себя в руках. Но изменения в ее мимике я улавливать за десять лет все же научился, так что был уверен – она удивилась. Потом на безупречно-мраморном лбу

промелькнула морщинка раздражения, затем Айриш задумалась и посмотрела на меня в упор уже совсем другим взглядом, внимательным и напряженным:

– Я правильно поняла, что большего мне знать не нужно, Ваше Величество?

В вопросе прозвучало ехидство, но не злое, а усталое.

– Вам надо лишь знать, что официально двор отбывает через четыре дня, а мы с вами, в небольшой компании преданных мне людей – через три. И постараться сохранить эти сведения от остальных.

Думаю, королева сообразит, судя по моему тону, что речь идет о наших жизнях. Тучи начали слишком сгущаться, воздух тяжелел, гроза собирается не только за окном, но и во дворце. И мне не хотелось бы попасть под молнии самому или дать ранить мою жену. Она мне дорога... как память о молодости.

– Я поняла. Ваше Величество, и поставлю в известность свою свиту о том, что большой королевский выезд состоится через четыре дня. Надеюсь, – она опять, этим привычно-непривычным движением уголков губ сумела выразить и понимание, и

иронию, – вы найдете, чем занять себя в Зимней резиденции, и не пожалеете, что в этот раз решили не бросать жену на несколько месяцев в одиночестве.

– А я очень надеюсь, что мои занятия будут именно такими, на которые вы намекаете, Ваше Величество, – я с трудом подавил в себе тяжелый вздох. – С нетерпением буду ждать вас на обеде, и не забудьте – нас осчастливит своим присутствием ваш

родственник.

В глазах королевы явственно читалось, что это мелкая месть, недостойная короля, но она безупречно вежливо склонила голову:

– Да, Ваше Величество.

Айриш:

Какой тяжелый день...

Наверное, после такого утра и не могло быть иначе. Разговор за завтраком постоянно крутился у меня в голове, я никак не могла отвлечься, была рассеяна и отвечала невпопад. Хотя обед прошел спокойно, несмотря на приезд моего “любимого”

кузена. Тот приволок ко двору своего младшего сына. Мальчишка оказался хорошеньким, как картинка, и строил глазки сразу и мне, и моему мужу. Ну-ну... Все же странно, что Его Величество разрешил кузену оставить мальчика при дворе. Что он задумал? О чем-то догадался? Но короля никогда не волновали мои поклонники. Хотя причем тут я? Лев на этого пантереныша едва ли не вслух облизнулся, пусть развлекаются, а я... у меня будет свой... котенок. Правда, эта мысль меня не сильно успокаивала.

Даже мои фрейлины, которых обычно гораздо больше волнуют их собственные стати и похождения, заметили мое состояние. Позорище. Пришлось брать себя в руки и разгонять весь глупый птичник.

Моя злость вышла фрейлинам боком. Я нашла дело для каждой – одна с кислым видом пересчитывала вышивальные наборы, другая отправилась с поручением к садовнику, третья... Всех разогнала и вздохнула с облегчением. Можно посидеть

в тишине и еще раз спокойно все обдумать.

Котенок придет ночью. Я, как всегда, открою ему окно, и он вспрыгнет на подоконник, ероша мокрую шерсть и отряхиваясь.