— Почему ты оставил Марию одну с чужаками? — хрипло спросил Андрей, глядя на него исподлобья.

— Не думаю, что ее кто-то украдет, — огрызнулся Винцентий, откидываясь на спинку лавки. Он взъерошил волосы и достал из кармана портсигар и зажигалку. Глядя куда-то в пустоту, он с вызовом продолжил. — Мне нужно искать Наташу. Наверное, я единственный, кому еще есть дело до ее пропажи.

— Если хочешь быть убедительным, смотри на того, с кем говоришь.

Поджав губы, поляк все-таки поднял на него глаза.

— Ты видел собаку?

— Какую еще собаку? — угрюмо процедил Винцентий. — Ты издеваешься?

Нахмурившись, он принялся сосредоточенно потрошить одну из папирос, вместо того, чтобы закурить. Хотелось схватить его за ворот и трясти, пока не ответит, видел эту чертову псину или нет. Отогнав эту мысль, Андрей сцепил дрогнувшие пальцы и, щурясь, уставился на Винцентия. Настоящее ли, вообще, все, что он видит? Может быть, все это ему просто снится, пока он лежит в своей постели в Киеве? Собака — это отцовская старая гончая, бродящая по дому… Винцентий — черная тень на стене… Сознание уплывало куда-то. Больше всего Андрей сейчас хотел закрыть глаза и очнуться, наконец, от этого затяжного кошмара.

— Я хочу поговорить о Наташе, — голос с шипящим польским акцентом вернул его в реальность.

— Это ты следил за мной?! Ты шел за мной следом?

Винцентий глядел на него испуганно и возмущенно.

— Я… с чего ты взял?! Да что с тобой такое? Я ищу Наташу! Я только и делаю ночи напролет, что прочесываю город…

— Да пора бы уже и прекратить, — перебил его Андрей. От бесконечных разговоров о Наташе его уже начинало мутить. — Твои поиски затянулись. Довольно уже тратить время на мертвую девицу.

И осекся. Будто уже говорил когда-то что-то подобное. Лицо Винцентия обреченно вытянулось, но тут же дернулось в яростной гримасе.

Ах, да… мертвая жена. Он и забыл об этом. Андрей ощущал, как со скрипом вертятся уцелевшие винтики его разума, вытягивая на поверхность воспоминания пятисотлетней давности.

— Не указывай мне, что делать, — круглые глаза Винцентия стали узкими, как щелки, брови напряженно дрожали. Он повторил уже увереннее. — Не указывай мне, что делать.

Андрей молчал, впервые подумав о том, что судьба снова сыграла с этим рыцарем злую шутку. Вторая на его счету мертвая женщина, которую он не мог спасти… Мертвая женщина…

— Да? — он посмотрел на Винцентия в упор. — Забыл, что дал присягу вечно быть моим слугой, а, рыцарь?

— Я никогда этого не забуду, — его голос бы полон ненависти.

Он хотел сказать что-то еще, но осекся и замолчал, кусая губы. Поднявшись с лавки и поправив пальто, Андрей бросил через плечо:

— Иди домой.

— Постой, — угрюмо сказал Винцентий. — Ты должен мне помочь. Не верю, что тебе нет дела до Наташи — она тоже часть нашей семьи.

Это потаскуха никогда не была частью его семьи. Она была лишь жадным маленьким ротиком, который его ублажал, красивым телом, которое выгибалось под ним в экстазе, нежным голосом, который выкрикивал его имя… Но семья, нет, она не была его семьей. Она была игрушкой, которая помогала ему забыться на несколько минут, прежде чем все мучения пойдут по новому кругу.

Винцентий, знай себе, и дальше лопотал что-то. От звуков его голоса начинала болезненно пульсировать голова.

— Заткнись, наконец, — прошипел Андрей, резко наклоняясь к нему и зажимая ему ладонью рот.

— Квартира… у Наташи была квартира… — рыцарь испугался, но не замолк. — Только ты мог что-то знать об этом…

— Заткнись! Услышу еще хоть звук — голову раздавлю.

Он сжал пальцы сильнее. Из-под ногтей, впивавшихся в щеки Винцентия, выступила кровь. Какое ему должно быть дело до этой шалавы? Он день и ночь думал только о том, как уберечь его семью, как уберечь дом и тот образ жизни, который у них теперь был!.. Даровав рыцарю новую жизнь, он рассчитывал обрести помощника, а получил лишь балласт.

— Можешь искать свою потаскушку и дальше, но порог моего дома ты больше не переступишь. Ты слишком много позволяешь себе, сучонок, — голос Андрея стал тихим, а фразы — совсем бессвязными. — «Наша семья»… С каких пор ты причисляешь себя к моей семье?.. Знаешь, вы с ней отличная пара, — он захихикал. — Шлюха и слуга. Вот только она со своими обязанностями справлялась лучше…

Оцепенев, Винцентий смотрел на него расширившимися глазами. Андрей отпустил его и широкими и быстрыми шагами пошел прочь.

Пришел в себя он на какой-то незнакомой улице. Тяжело дыша и стуча зубами, он прислонился к дому. Туман, казалось, понемногу рассеивался. Черная собака сидела у его ног. Андрей, не выдержав, нервно захохотал.

Вильнув хвостом, собака поднялась и пошла вглубь переулка. Следуя за ней, Андрей то выходил на широкие улицы, то сворачивал в какие-то закоулки, блуждал он долго, пока не решил, что совсем заблудился. А собака и пропала вовсе. Он стоял в одиночестве посреди внутреннего дворика. Где-то за спиной зашипела кошка, удирая прочь. Вспугнутые его присутствием воробьи стаей взлетели в ночное небо. Облизывая пересохшие губы, он растеряно озирался, пытаясь понять, где находится. Подъезд с заплетенным диким виноградом козырьком показался знакомым.