— Это моя добыча, красавчик, — он постарался сделать свои интонации как можно более спокойными. — Посягая на мою добычу, ты посягаешь на собственность Ордена Неугасимого Пламени. Ты… понимаешь, вообще, о чем я говорю?

Тот только хмурился и кривил губы.

— Если понимаешь и не хочешь проблем, отдай мне ее.

Антоний, усмехнувшись, сделал шаг вперед. Но молох вдруг отпустил девушку, отпихнул ее за спину и свободной рукой взвел курок. Дернувшись от этого сухого щелчка, Антоний оскалился. Ответом ему был точно такой же полный злобы оскал.

— Пошел отсюда, — процедил жид, поднимая приклад к плечу.

Уверенность этого смазливого мальца с ружьем не нравилась Антонию, но раздумывать ему не хватало никакого терпения. Он должен был уже вцепиться в горло этой девушке и насытиться ее горячей кровью. А вместо этого он только стоял и… смотрел. Что-то удерживало его от немедленной атаки, и это злило еще сильнее.

— Ты идиот? — прорычал он, балансируя на грани превращения. — Полный город девок. Но нет, ты решил сожрать ту, которую выбрал я! Я — капитан Ордена! Это моя охота, и ты тут лишний, красавчик.

— Оставь ее в покое и уйди.

— Ты других слов не знаешь, что ли?!

Его непоколебимое спокойствие и уверенность окончательно распалили Антония. Превратившись в прыжке, он разомкнул челюсти, метя молоху прямо в горло.

Удар прикладом отбросил его далеко в сторону. Изо рта текла кровь. Кажется, он прокусил язык. Молох так и стоял на пороге, только дверь закрыл. Закрыл в своей поганой хибаре его добычу!..

Пошатываясь, Антоний встал. Плечо неприятно хрустело и отдавало болью в спину. Не дожидаясь, пока он подойдет ближе, молох выстрелил ему под ноги. Антоний не отреагировал.

— Уходи, — повторил он, поспешно перезаряжая ружье. Еще один патрон он взял в зубы.

Интересно, как он умудряется мазать с такого расстояния, подумал Антоний перед вторым прыжком. Первым делом нужно забрать у жида ружье. У самых его ног он припал к земле, и удар прикладом в этот раз скользнул по воздуху, задев лишь шерсть на спине. Второй прыжок — и зубы Антония сомкнулись на стволе.

Потеряв равновесие, они вместе покатились по ступенькам с низкого порожка. На земле молох без труда столкнул волка со своей груди и вдобавок врезал кулаком ему под хрустнувшие ребра. Пожалуй, даже удар молотом был бы менее сильным и болезненным. Откатившись в сторону, Антоний вскочил и тяжко задышал, роняя на землю слюну.

Воспользовавшись секундной заминкой, молох потянулся за ружьем, но Антоний бросился на него снова, отхватив, наконец, ему правую руку до локтя. Во рту все наполнилось горечью от его гнилой крови.

Молох так и остался стоять на коленях, как-то тупо рассматривая окровавленный обрубок на месте руки. Но торжество Антония быстро угасло. За все годы видеть подобное ему не приходилось. Из красного месива на его глазах вытянулась кость, ее тут же обтянули мышцы, серые полосы сухожилий, нити сосудов… а следом и кожа. Еврей шевельнул пальцами, с таким ужасом глядя на кисть, будто на ее месте появилась какая-то дрянь.

«Беги», — отчетливо послышался внутренний голос Антонию. Тут бы ему и послушаться… Внутренний голос его никогда не подводил.

Или же он мог побежать, когда молох страшно взвыл, обхватив голову руками. Антоний уже забыл и про неудавшуюся охоту, и про подвернувшийся шанс добить противника. Молох невероятно изогнулся, будто в одночасье сломав хребет, на лбу, между черных завитков волос вспухли рожки.

«Беги, беги, беги», — зудело в голове. Он сделал шаг назад. Из спины молоха вырвались две тонкие тени, которые развернулись парой перепончатых крыльев. По всему его телу шли конвульсии, руки и ноги росли рывками, рвалась одежда. Антоний увидел, как хлещет по земле длинный тонкий хвост, покрытый серой кожей. Опомнился он только тогда, когда жид поднял голову и внимательно на него посмотрел.

Он оказался неожиданно резвым. Антоний рассчитывал быстро оторваться, сходу нырнув в густую сеть переулков, но эта… штука следовала, как приклеенная. На четвереньках она одинаково быстро и бесшумно передвигалась как по земле, так и по стенам. Как огромный уродливый паук. Кажется, и вспухшие горбом крылья не особо мешали… Отчего он только бегал, а не пытался взлететь? Может, летуном он был так себе или боялся потерять свою жертву?..

Жертва…

Свернув в очередной переулочек, Антоний, кажется, потерял своего преследователя. Глубоко выдохнул несколько раз, восстанавливая дыхание, и остановился, чутко прислушиваясь к звукам ночи. Запоздалый страх прошелся дрожью по задним лапам, поднял дыбом шерсть на загривке. Будь он человеком, то уже обгадился бы. Кем бы ни был этот красавчик-жид, чудище, которым он стал, могло составить конкуренцию любому из уродов Ордена. На ум Антонию неожиданно пришел Свен.

Тихо… Антоний слышал только унылое «сплююю» совы на чердаке над собой, топот ножек каких-то насекомых… жужжание мухи… треск приемника где-то в доме… дыхание спящих там людей (двое взрослых, двое, трое, нет, четверо детей), да шум ветра в щелях. Вялым, но сильным толчком сократилось сердце, прогнав по телу остатки крови. Кровь… Ему срочно нужно поесть. Антоний нервно сглотнул слюну, которая показалась ему неожиданно горячей.

Только сейчас он понял, что стоит в очень неудобной напряженной позе, пригнув голову к земле. Едва он немного шевельнулся, как острая боль пронзила плечо. Где бы ни был монстр, кажется, он потерял Антония.