Фарит даже не посмотрел на него. Он взял своих девушек под локти и повел на выход.

– Ты сдурел?
– подбежал к Пьеру Лео.

– Фак, фак он фак быфтро?

– Я тебя не понимаю. Вызовите врача, мне кажется, у Пьера нос сломан...

Фарит вышел из здания, потирая ушибленный кулак. Он часто дышал, по лбу текли капли пота. Во внутреннем кармане заиграла мелодия мобильника. Фарит достал и принял вызов.

– Чего?
– сказал он, влезая в открытую дверь.

– У нас могут быть проблемы, - ответил бас в трубке.

– Какие?

– Еще один заговор.

– Кто на этот раз?

– Один миллиардер и кучка прихлебателей. Он как-то заполучил отличный сценарий мимо меня.

– Ну и что?
– Машина стронулась с места.
– Пусть себе ставит.

– Фильм может получиться очень хорошим. На его бюджет уже выделили двести миллионов и это только начало.

– А что Кольт?

– На Гавайях, не могу связаться.

– И что надо делать-то?

– Всё как всегда. Опередить и выпустить лучший фильм, чтобы на его фоне этот не заметили.

– Когда нужен сценарий?

– Как можно скорее.

– Ты говорил с Шалитом?

– Пока нет...

– Ну так поговори!
– Фарит отключился.

Гнолт

– Я надеюсь, ты понимаешь, какая тебе оказана честь?

– Папа, ну брось ты уже. Как я могу понять, если ты не говоришь, к кому меня ведешь?

Пожилой мужчина шел рядом с молодым по длинному чистому коридору. Ресторан "Гнолт" в Нью-Йорке считался самым дорогим и закрытым в мире. Большое трехэтажное здание, выполненное в стиле архитектуры сороковых, впилось в неприметный уголок Манхеттена. В Манхеттене таких уголков немного, даже не верится, что они там есть вообще, однако, это так. Здесь, в самом центре огромного мегаполиса, богатых гурманов подстерегает настоящее чудо. В ресторан "Гнолт" можно пройти только по нескольким параметрам. Вы можете попасть туда, если у вас есть кредитная карточка на сумму не менее миллиона долларов - это раз. Если вы конгрессмен США или министр США, или представитель парламента и правительства: Англии, Франции, Германии, Китая, Японии и России - это два. Также пропустят президента вышеперечисленных стран - это три. И последний вариант - если у вас есть членская карточка. У мистера Фриски-старшего она имелась, чтобы получить ее для Фриски-младшего, отец вел сына к директору ресторана - самому мистеру Гнолту.

– Я же говорил тебе, кто такой мистер Гнолт, - сказал отец.

– Директор самого дорогого ресторана в мире. И что? Подумаешь...

– Помолчи! Он не просто директор. Он президент клуба избранных! Если тебя возьмут в него, считай, жизнь твоя обеспечена до конца дней.

– А чего ты не рассказывал этого раньше?

– Таковы правила. В свое время я через это прошел и мой отец, и мой дед, и прадед, и ты пройдешь.

– Ого! Так это клуб по интересам? Что-то вроде масонов?

– Какие масоны? Им до нас... Наш клуб называется просто - клуб любителей хорошо поесть...

– Клуб любителей хорошо поесть? Да, с названием можно было и помудрить.

– Замолчи! Сегодня ты узнаешь такое...

– Пап, ну кончай уже. Я лучший сомелье в Северной Америке. Каждый год меня просят рецензировать вина по всему миру. Мои статьи печатают в самых престижных журналах. Уж если я вам не подхожу, значит, никто не подойдет.

– Дегустатор, ха! А знаешь, сынок, что лет двадцать назад я был не менее хорошим дегустатором, нежели ты?

– Знаю, ты мне об этом каждый день напоминаешь.

– Посмотрим, как ты запоешь, кода увидишь мистера Гнолта. Но мы пришли.

Они подошли к широкой двери из мореного дуба. До этого Фриски-младший никогда не видел таких - в ширину длиннее, чем в высоту.

– Ну, если там сидит негр с двумя таблетками...

– Поимей уважения! Наша семья состоит в клубе любителей хорошо поесть уже почти полтора века. И я буду очень разочарован, если ты прервешь эту традицию.

– Пап, если всё сведется к моим гастрономическим знаниям, будь спок. Я не подкачаю.

– Очень надеюсь. Но дело тут не только в них. Постучись и заходи.

– А ты не пойдешь со мной?

– Нет. Мистер Гнолт всегда принимает в наш клуб только в кругу избранных.