Шрифт:
– Я против, - сказал Фарит.
– Я против, - сказал Гнолт.
– Я за, - сказал Марит.
– Я против, - сказал Болт.
– Я за, - сказал Кольт.
– Я за, - окончил Вольт.
– Четверо против трех. Пишем дальше.
– Хорошо, что у там?...
– Ситуация завязывается вокруг фильма.
– "Сыны Одина" или нашего?
– Кстати, как там с нашим?
– Могу пустить в прокат в любое время. Жду, когда Чан закончит свой.
– Может, не надо ждать?
– Выпустить сейчас?
– Нет, попозже.
– Ну так а я чем занимаюсь?!
– Я не о том. Ведь, так или иначе, всё сложится к премьере фильма.
– Пока всё к этому идет.
– Кто пойдет на премьеру?
– Я, конечно, там буду, - сказал Вольт.
– Мне надо раскритиковать фильм по горячим следам.
– Я тоже пойду, - сказал Фарит.
– Мне надо следить за костюмами, а на такие мероприятия собираются множество звезд.
– Ну и я там тоже буду, - мрачновато сказал Гнолт.
– Живу в Нью-Йорке, грех не сходить, когда кинотеатр под носом.
– А что, премьеру проведут в Йорке?
– Конечно. Это же очевидно. Туда поехал Демьян и нам надо его там подзадержать. Проведем в Америке, а не в Гонконге - там, у Чана больше сил. А в Голливуд просто никто не приедет, остается только Нью-Йорк.
– Ладно, сделаем в Йорке. Но мы отвлеклись. Что случилось, пока мы чистились?
– О, всё прекрасно. Для начала, эмиссар убил четырех кротов.
– А что здесь прекрасного?! Мы опять потеряли третью силу, а заканчивать вы не хотите!
– Можно ввести промежуточный комический персонаж. Так многие делают.
– Мы не многие, мы - единственные. Нет, никакого комизма!
– И никаких эльфов!
– Правильно, ни того, ни второго! Мы пишем серьезную книгу, а не...
– Давайте по делу!
– Хорошо. Демьян полетел в Нью-Йорк...
– Стойте! Я придумал!
– Давай.
– До премьеры еще пара месяцев и, какого хрена он будет там делать так долго? Мы можем замедлить ему сам путь, но это будет скучно. То, что я предлагаю, завернет сюжет в совсем в другую сторону.
– Колись уже!
– Если уж он у нас герой, то пусть борется не только с эмиссаром. Есть и еще один противничек.
– Кроты?
– Ага. Чего они лезут? Надо показать им у кого член до колена! Пусть он их уничтожит, а потом займется Демьяном. А то у нас герой пока какой-то квелый.
– Он не похож на полноценного героя, тут ты прав. Но если он испытает еще один моральный шок...
– Я знаю, как это сделать!
– Знаешь - пиши.
Денис
Денис лежал на кровати и смотрел телевизор. Диктор говорил что-то на украинском про поставки газа, но Денис не особенно вслушивался. Глаза смотрели на экран, в каждом лице - отражение Маши и Ани. В руках полупустая бутылка водки - способ забыться и обдумать всё.
С отъездом Демьяна Дениса захлестнула апатия. Энергии хватало только на анализ прошлого, никаких сил действовать не было. Несколько дней он вертел свою историю так и эдак, придя к странному выводу - это всё неспроста. Одно так четко подбиралось к другому, люди, словно персонажи книги, появлялись там, где надо и когда надо, в реальной скукотной жизни так не бывает. Шалит рассказал историю про Демьяна, тут же появились хорошенькие анины ушки, в которые можно было это нашептать. Стоило поддаться срасти, жена спалила. Он оказался в одном купе с человеком, которого зарубил убийца его жены и любовницы. Всё так тщательно подбиралось одно ко второму, что в самом конце, когда он следил за слепыми, ему даже стало нравиться. Он участвовал в какой-то невероятной истории, почти волшебной, почти магической. Попал в фильм про шпионов, злодеев и... колдунов? И вот - фильм как будто закончился.
До этого обстоятельства вели к цели, теперь его словно выбросили из потока того сумасшествия, в которое он угодил. Ему не хотелось ехать в Нью-Йорк и искать Демьяна, не хотелось оставаться в Киеве, он жаждал только одного - чтобы всё стало как раньше. Он плакал несколько раз на день, его нервы расшатались. Так чувствовали себя Адам и Ева, когда Бог отвернулся от них. Ненужными и бессмысленными. Денис не знал, что им управляли Семь Толстых Ткачей, но подсознательно чувствовал это. Пускай, его жизнь сломалась, две любимых женщины умерли, но он почувствовал на себе чужую волю - почти божественную волю. Казалось, провидение давало ему ключи к новому, пускай и жестокому. К интересному. К таинственному. Сначала к мести, потом к новой жизни. А теперь, когда он не воспользовался ни одним из подвернувшихся случаев, а новых не предвиделось...