Шрифт:
– КУДА ТЫ БРОСИЛ АПОРТИК, ДЯТЕЛ!
– КАК Я МОГ ПОПАСТЬ, КОГДА ТЫ ЖОПОЙ ПОЛКЛУБА ЗАКРЫВАЕШЬ?!
– ТЫ ОТВЛЕКАЛ ЛАКИ!
– Я?! НЕ ХРЕН БЫЛО ЕГО УСАЖИВАТЬ! ОН ПРАВИЛЬНО НАШЕЛ! А ЧТО ПОМЕТИЛ НЕ ТАК – ЭТО ТВОИ ПРОБЛЕМЫ!
Пока они горланили как два петуха, Лаки разнервничался и пометил место закладки по-настоящему: огромной, несоответствующей маленьким песьим размерам, кучей. Вздохнув с облегчением, песик покинул помещение.
– Что, можно уже заходить? – донеслось с улицы и в дверной проем просунулась картофельная голова Черненького.
– НЕТ! – в один голос ответили Осинов и Драчин.
Я не вмешивался в спектакль, ибо он был прекрасен. Конечно, в любой момент ссора могла перерасти в драку, но я был уверен, что криками все и закончится – петухи обычно ограничиваются горлом и гребнем. Но не когтями. Истина: кто в армии был – тот в цирке не смеется. Собственно, цирк создали по мотивам советской армии, иначе как объяснить те ошеломляющие трюки на арене? Все скопировали с проделок убивающих как-то время солдат. Может и неправда, но с намеком…
– Подождите заходить. Там еще убраться должны, – сказал я топчущемуся у входа курсанту с шоколадного цвета лабрадором. Тот провел меня непонимающим взглядом.
Опять звонок. На этот раз играло настойчивей, словно мне разрешили не спеша достать телефон с кармана.
– Да?
– Товарищ Кирилл…
Данила Иванович. Начальник. Орел.
– Слушаю, товарищ подполковник.
Затянулась пауза. Но мне показалось, что начальник растягивает тишину, наслаждаясь той мелкой крупицей власти, что удалось накопить за долгие годы службы. А может он просто туго соображал. Или связь пропала.
– Значит… – вышел он с астрала, – ставлю задачу…
«Задача: у полковника три звезды, а у майора – одна. Станет ли майор подполковником, если заберет с погона полковника одну звезду, когда станет свидетелем взятки в размере пять тысяч долларов?» – подумал я.
– Подготовиться к своему выступлению на читке. До обеда мне доложить, как и что будешь рассказывать. И…
– Да?
– И…
«Ей–Богу, он сейчас бегает по кабинету с самодельным самолетиком в руке, имитируя звук двигателя мне в трубку».
– Пока все… Стоп. Не все. Ты где?
– Возле клуба с группой старшого лейтенанта Бевза, – отчеканил я.
Можно было добавить, что я как раз наблюдаю за жалкими попытками двух курсантов словить перенервничавшего джек-рассела, у которого после криков хозяина – а вскоре и его исчезновения – случился когнитивный диссонанс, потому что пес, порыкивая, метался от дерева к дереву в поисках любимой кормящей руки, при чем хозяину Лаки явно льстил, так как забегал исключительно за тоненькие березки.
– Хм… А Бевз где?
Захотелось ответить по-военному, срифмовать так, чтобы в эту же пятницу меня отправляли в увольнение всей частью с положенными почестями.
– В… возле плаца. Занимается.
– Ясно.
«Звонок завершен» – высветил экран дешевенького «самсунга», за который пришлось вывалить продавцу шесть сотен. Любимая, но поломанная «нокиа» превратилась в обычный гаджет для чтения и мультимедиа.
Погода прояснилась. За последних три дня тучи орудовали городом всецело: то дождь, то огрызок солнца, то ливень, то пустозвонный гром – так, ребятню попугать. Сегодня же стояла идеальная погода, без всяких намеков на надвигающиеся циклоны со всевозможных сторон. Дополняла идиллию каламбурная курсантская возня, от которой хоть на йоту, но таяло сердце.
Жена пока не звонила, и я надеялся на то, что скажу ей об отпуске на обеде лично. По телефону такое не сообщают.
Видно, она почувствовала что-то неладное, потому что в следующую секунду телефон заиграл всеми красками полифонии и экран высветил маленьким шрифтом: "Любимая".
– Не занят?
– Сейчас… Подожди секунду. – Я прошмыгнул незаметно мимо Бевза (чтобы не прослыть постоянно болтающим по телефону работником), поднялся чуть выше по склону и спрятался за непроглядной стороной столовой. Там же в заборе красовалась зияющая метровая дыра, за которой ощущаешь совершенно другой воздух: свободы и возможностей.
– Вот, теперь могу говорить. Как у тебя дела?
– Ты решил с отпуском?
Вот так сразу. Я был к этому не готов, думал, что смогу завести разговор в нужное русло и деликатно миновать тот островок, именуемый "отпуском". Однако случилось, как всегда, по-другому, будто показывали мне, что нечего планировать наперед – правда выплывет как можно скорее.
– Алло…
– Да-да, я здесь, – отозвался я. Глубоко вздохнул, чтобы слышно было, и приготовился: ща будит мясо. – На севере намечаются учения русских с белорусами, поэтому отпуска всем перенесли. Остались даже те, кто должен был уходить с понедельника.