– Как прошли ваши полгода на необитаемом острове? – Спросил учёного капитан, стоя с ним на корабельном мостике.

– А вы не поверите – великолепно! – Воскликнул Френсис Бэкон, улыбнувшись свежему попутному морскому ветру – цели своей я достиг и упрятал надлежащим образом свой бесценный клад. Вдобавок я сделал первоначальные письменные наброски своих будущих произведений находясь на берегу моря, под шум рокочущих волн подсказывающих мне интересные сюжеты для моих пьес трагикомедий и комедий.

– Тогда в добрый путь, непризнанный великий английский писатель, Френсис Бэкон!

– В добрый путь, капитан.

– А мне постельного белья не нужно, у меня своё есть – говорил в общежитии ухмыляясь крепкий молодой парень, вытаскивая из сумки чистые белоснежные простыни в дорожной полиэтиленовой упаковке и хвалясь ими перед своими товарищами – когда все пассажиры выходили из вагона, я прошёл в заднее пустующее купе и аккуратненько положил в свою сумочку этот свежайщий комплект белья – с этими своими хвастливыми словами парень вытащил из пакета простыни и с наслаждением вдохнул в себя их аромат.

– Молодец – отозвался второй молодой рабочий Виталий, расправляя свою постель на скрипучей железной кровати в небольшой полутёмной комнатке – хозяйственный ты человек Серёга, деньги себе сэкономил. Многим надо учится у тебя простой житейской мудрости и давно бы мы уже тогда коммунизм построили и уверенно шагнули бы в светлое счастливое будущее человечества.

– А обнову обмыть полагается – хохотнув, молвил Юрий, молодой парень так же командированный в заснеженный приморский городок для монтажа спецоборудования – так что Серёга, беги сейчас за пузырём.

– Плохо ты поступил Серёга – вздохнув сказал невысокий средних лет рабочий одетый в старую потрёпанную рабочую одежду – у молодой проводницы вагона вполне возможно есть маленькие дети и она сидит сейчас со слезами на глазах и уже в который раз пересчитывает бельё, пытаясь понять откуда у неё недостача. Куда же делись эти её злосчастные простыни? Выходит, ты украл деньги у её детей. Нельзя так поступать Серёга и нарушать восьмую заповедь Господа которая гласит – НЕ ВОРУЙ.

– Да что ты так Степаныч переживаешь из-за её драных простыней! – Отозвался с негодованием Серёга – да у неё этого барахла в загашнике как у дурака махорки!

– Сколько бы не было, но нельзя так поступать и тянуть всё, что плохо лежит. Не по Божьи это.

– Да будет вам уже ругаться из-за пустяка – недовольно басом произнёс Васильич, бригадир их летучей бригады по ремонту и монтажу спецоборудования, одетый в новенькую рабочую спецовку и примерно одного возраста со Степанычем – давайте лучше думайте пацаны, что нам на ужин сегодня сварить?

– Что-то мы борща давненько не кушали – молвил Виталий зевая – Степаныч, я знаю ты борщ хорошо варишь. Давай я помогу тебе картошку к нему чистить.

– Да что там чистить пять картошек – отозвался он – управлюсь сам.

– Так, тогда ты Пашка – обратился бригадир к лежащему на кровати худенькому пареньку, увлечённо рассматривающему цветные картинки в своём телефоне – дуй в магазин, купишь пару пузырей с водярой ну и, что-нибудь там из курева.

– Хорошо – отозвался он вставая со своей кровати – деньги давай.

И бригадир отсчитав помятые купюры, передал их рабочему со словами:

– Сдачу не забудь вернуть.

– Ладно – лениво ответил Пашка и одев тёплую курточку вышел из комнаты.

– А Степаныч принялся готовить ужин для бригады недовольно слушая разговор рабочих:

– Сейчас Пашка пойдёт в магазин, деньги все пропьёт за углом и приползёт в общагу пьяный на карачках – ехидно молвил Юрка глядя в морозные узоры на окне – нельзя ему деньги доверять. Ему и лопату то на работе страшно доверить, а здесь кучу рублей выдали.

– Конечно – согласился Виталий сметая тряпкой мусор со стола – а скорей всего с этими деньгами пойдёт он сейчас в женское общежитие и будет там гулять с девками до утра.

– Это вряд ли – молвил Серёга вступая в, обычный в таких случаях, диалог и ложась на свою кровать – Пашка у нас тихушник. Скорее всего он запрячет куда-нибудь деньги, а нам скажет, что их потерял или у него их из кармана вытащили, когда он в очереди за водярой стоял.

– Да хватит вам уже поганить своего товарища – возмутился Степаныч не выдержав потока грязной лживой напраслины льющийся смердящим потоком на одного из рабочих и ставя кастрюлю с водой для борща на газовую плиту – заповедь святую девятую Божью нарушаете которая гласит – НЕ НАГОВАРИВАЙ НАПРАСЛИНЫ НА БЛИЖНЕГО СВОЕГО. Вместе в одной бригаде работаете и всякую гадость на Пашку наговариваете.